Наследники
Шрифт:
– Ты бы хоть очки нацепил. Выглядишь, как бомж с помойки.
– Ага, бомж, – с мрачным видом ответил тот. – Ты, знаешь ли, тоже не на Тома Круза похож. Между прочим, ты сам на мои очки и сел, придурок.
Это обвинение ничуть не смутило Алекса.
– Нечего свои вещи раскидывать где попало, – равнодушно бросил он. – Ладно, пошли, раз уж приехали.
Нетвердой походкой друзья двинулись к выходу.
– Ненавижу, когда «синька» заканчивается, – проговорил Алекс. – Такое ощущение,
– Вот именно, лох и есть! Не «перед распутьем», а «на распутие»! – злобно отозвался его дружок.
– Чего? – недоумевающе остановился оторопевший Алекс.
– У тебя бабки-то есть? – спросил Эд, не глядя на товарища.
Алекс замотал головой.
– Тогда о чем базар? – сплюнул под ноги парень. – Были бы деньги, тропинка бы быстро нашлась… Кстати, где твоя боевая подруга? Я про Лерку.
– Умотала к сестре в Волгоград, та замуж выходит, – коротко пояснил Алекс, и они замолчали.
Дальше побрели молча. Спустившись по ступенькам вниз, молодые люди зашагали вдоль бетонного забора, сплошь изрисованного граффити. Под подошвами обуви сухо похрустывали камни.
«Бомж», – повторил про себя Эдуард фразу, брошенную Алексом со смесью сочувствия и презрения, и ему стало тошно. «Бомж из помойки»…
Точно, он бомж. И к тому же полный лох! А чего, собственно, обижаться? Своего жилья нет, морда разбита, шмотки не стираны, изо рта перегар, все соответствует…
– Ты говорил, что с батей в контрах, – возобновил разговор Алекс, которому, судя по всему, было скучно идти молча и заниматься самоанализом.
– Ну да, – нехотя протянул Эд.
– Че так?
– Мы же раньше вместе жили. Грызлись постоянно из-за всякой ерунды. В общем, однажды я к нему в заначку залез, он как раз на гараж копил. Намечалась туса в ночном клубе, девки там и все такое, а у меня голяк полный. Бабла не было вообще, отец ни копейки не давал, все жизни учил… Ну я взял, а он, разумеется, потом просек…
Алекс цокнул языком, на лице его расплылась дурашливая улыбка:
– Елы-палы, так это тогда, когда ты всю тусовку поволок потом в сауну? Еще душ из шампанского устроил бабам?
Эд лишь слегка улыбнулся, вспоминая события недавних лет.
– Что-то в этом роде. Батя взъярился, конечно. Ну а потом еще была одна кривая история с кредитом, когда я его в поручители записал. Сам я в пролете оказался, и бате пришлось всю сумму выплатить. Эту тему я тебе уже как-то рассказывал.
– Было дело. Вы сейчас хотя бы общаетесь?
– Очень редко.
Алекс окинул друга скептическим взглядом.
– И ты считаешь, сегодня тебе подфартит, бро?
Эд пожал плечами.
– Лучше
– Долго еще?
– Нет, вон, видишь, промзона начинается, там где-то гаражи должны быть…
Оглядываясь по сторонам, приятели пересекли железнодорожные пути и двинулись дальше.
– Кажется, здесь.
Алекс почувствовал промелькнувшую в голосе Эдуарда неуверенность и спросил:
– Ну и дырища… А почему мы сюда приперлись?
– Потому что городской номер не отвечает, балда. Старик либо дома, либо в гараже возится со своей ржавой рухлядью.
– А мобильный?
– Он не берет трубу.
Алекс почесал затылок.
– Похоже, зря я решил составить тебе компанию, – недовольно заметил он. – Только время потерял.
– Даже не вздумай слинять, – рассердился Эдуард. – Мне нужна хоть какая-то поддержка! Вон, гляди, ворота открыты! И «Газель» рядом стоит! Он же водилой подрабатывает, значит, здесь.
– Знаешь, Эд, у меня что-то очко играет, – признался Алекс. – Вот не знаю, но задом чувствую, не следует нам с твоим папашей встречаться.
– У меня больше нет вариантов! Или мы с батей прижимаем родню моего деда с наследством, или Граф меня на ремни порежет.
– Постой. Как хоть твоего папаню зовут?
– Петр Андреевич.
С этими словами Эдуард медленно поплелся к открытому боксу. Помедлив, Алекс последовал за приятелем.
Почти минуту Эд стоял у «Газели», покрытой застарелыми разводами грязи, словно все еще не решаясь на последний шаг, отделяющий его от встречи с родным отцом, затем, вздохнув, вошел внутрь.
В тесном помещении, заваленном старыми запчастями и покрышками, царил полумрак. В нагретой за день железной коробке, невзирая на распахнутые ворота, стояла неимоверная духота. Посреди гаража на деревянном ящике восседал грузный мужчина лет шестидесяти в темном и столь же лоснящемся от грязи комбинезоне, надетом прямо на голое тело. Лысина c редкими клочьями светлых волос блестела от пота. Склонившись над пластиковым ведром, он поочередно вынимал детали, не спеша прочищая их смоченной в бензине щеткой.
– Пап? – нерешительно позвал Эд. Алекс встал у ворот, с любопытством заглядывая внутрь.
Толстяк обернулся, удивление на его мясистом красном лице сменилось ленивым презрительным равнодушием:
– А, это ты… Еще и друга привел?
– Ага. Знакомьтесь, это Леша. Алекс то есть. А это Петр Андреевич, – представил их друг другу Эдуард.
– Ну я дико рад знакомству с Лешей-Алексом, – усмехнулся мужчина, не сделав даже попытки приподняться, чтобы пожать руку Алексу. – Че надо-то?