Наследство из преисподней
Шрифт:
– Какой он большой, – сказала она с восхищением.
– Да, матерый зверь. И, наверное, вожак стада. Где-то неподалеку могут быть и его сородичи.
Мы беседовали шепотом, но лось все равно услышал наш разговор. Повернув массивную голову, увенчанную короной великолепных рогов, в нашу сторону, он какое-то время наблюдал за нами, а затем шагнул в заросли и исчез, растворился прямо на наших глазах среди зелени, словно тень от быстро бегущего по небу облака.
– Невероятно! – удивленно воскликнула Илона.
– Что именно?
– Когда
– В тот момент лось еще не чуял нас и был расслаблен. А сейчас он гонит свое семейство подальше от опасности в нашем лице, и ему очень важно поменьше шуметь. Медведь тоже в обычной обстановке ломится сквозь кусты, но когда нужно, он идет как первоклассный разведчик – даже трава не шелестит.
Я мельком взглянул на пса. Он сидел, понуро уставившись в землю, будто был чем-то очень огорчен. Я подозревал, что после случая с лосем в глазах цуцика его новый хозяин начал выглядеть не ахти как.
А вообще пес мне нравился все больше и больше. Похоже, у него и впрямь была гениальная выучка. И мне почему-то казалось, что убитый следопыт не мог быть его хозяином.
Наверное, он взял пса на время у какого-нибудь приятеля-охотника, хорошо зная, что с виду беспородный цуцик на самом деле великолепная ищейка.
Впрочем, у меня уже начали возникать сомнения и по поводу его породы. В этом деле я был не силен, но чем больше я присматривался к песику, тем меньше он напоминал мне дворняжку. Что-то было в нем такое… эдакое… Трудно объяснить, что именно.
Мне почему-то вспомнились книги и фильмы о революции семнадцатого года, когда переодетые дворяне пытались выдавать себя за простолюдинов. У них этот маскарад получался очень плохо, и господ офицеров, а также прочих штатских, матросики ловили пачками и ставили к стенке.
Так и наш цуцик. Его умный, веселый взгляд никак не мог принадлежать беспородной шавке. Хотя и среди простого народа было немало гениев.
Отдохнув, мы снова встали на маршрут, который вел нас как будто в нужном направлении. Раньше я хорошо ориентировался на местности, но сейчас у меня появились некоторые сомнения в своих способностях по этой части.
Наверное, такие же сомнения обуревали и мою боевую подругу. Она спросила:
– Ты уверен, что мы идем туда, куда наметили?
– Тебе ответить честно или соврать, чтобы ты не переживала?
– Лучше соври, если в чем-то сомневаешься.
– Тогда я промолчу.
– Стив, твои девушки не говорили тебе, что к старости ты станешь занудой?
– Я не знакомился с ними настолько близко, чтобы выслушивать такие откровения.
– Ты хочешь сказать, что вел монашеский образ жизни?
В голосе Илоны явственно прозвучало недоверие.
– Обижаете, гражданин начальник. Не совсем так. Я, конечно, мужчина целомудренный…
Мне показалось, что Илона хихикнула. Но я не стал поворачивать голову – она шла сбоку и чуть сзади.
– … Однако, не настолько, – продолжал я свою речь. – Дело в том, что с женщинами мне не везет.
Наверное, проклятие рода. Они сбегают от меня максимум через неделю. Так что до откровений дело не доходило.
– Вот, вот. И я об этом. У женщин хорошо развита интуиция, поэтому они заранее знают, можно положиться на своего избранника или нет.
– Тогда почему так много разводов, если женщины с такой ювелирной точностью и предусмотрительностью выбирают себе попутчика по жизни? Ведь не секрет, что инициаторами разводов чаще всего являются жены.
– Дело в том, что мужчины меняются в худшую сторону гораздо быстрее, нежели женщины успевают адаптироваться к их поведению. Наверное, в этом виновата современная цивилизация, которая развивается с потрясающей быстротой.
– Вот что мне нравится в женщинах, так это их способность аргументировать любые глупости, которые они совершают. Сдаюсь, ты победила. Мне нечем крыть. Женщина – идеальное существо, мужчина – атавизм, рудиментарный отросток, от которого нужно избавляться. Верно? А если верно, то позволь спросить, зачем ты искала себе пару?
– Людям свойственно заблуждаться. А женщинам – в особенности. Между прочим, на заблуждениях, которые потом становятся аксиомами, построен мир.
Я хотел возразить, ввязаться в спор, и даже приготовил целую речь, но тут в наши прения ворвался посторонний звук. Я не смог его моментально идентифицировать, но сразу же скомандовал:
– Атас, воздух!
Мы упали на землю и поторопились заползти в густые заросли.
– Что это? – шепотом спросила Илона.
– Велосипед, – ответил я коротко, с тревогой глядя вверх.
– Дурацкая шутка! – обиделась Илона.
– Какая там шутка… – Теперь я уже точно знал происхождение звука. – Над нами летает мотодельтаплан – воздушный велосипед с моторчиком.
– Что ему здесь нужно?
– Хороший вопрос. Отвечать или не надо?
– Не надо, – буркнула Илона. – Все и так предельно ясно. Похоже, нас пытаются найти с воздуха.
– И скорее всего найдут.
– Почему так думаешь?
– Дельтаплан не просто летит по какому-то маршруту, он барражирует. Слышишь – звук его мотора то удаляется, то приближается. Это значит, что он укладывает по курсу широкие стежки, – как швейная машинка – чтобы захватить полосу пошире.
– Нас нельзя заметить сверху. Даже при малой скорости летательного аппарата. Над нами густая крона, да еще кусты…
– Не заставляй меня думать, что ты дилетантка по части электронной техники и все твои россказни о том, какой ты мастер по компьютерам, – байки. Если у этой помеси швейной машинки и велосипеда имеется специальное оборудование, – назовем его для краткости тепловизором – то инфракрасные лучи найдут нас даже в землянке.
– Этого не может быть!
– Почему?
– Такая аппаратура есть только у военных.