Наследство Квалсфорда
Шрифт:
Сегодня же Хэвенчерч представлял собой убогое, захолустное местечко. Я прошёлся вдоль Главной улицы, рассматривая старые здания, которые, в свою очередь, были построены на ещё более древних фундаментах. Их отличало странное сочетание архитектурных стилей разных эпох. Чёрно-белый дом времён Тюдоров соседствовал с постройкой самого неопределённого вида. Соседнее здание состояло из нескольких этажей, причём нижний был явно древнее других. К нему приткнулась хлипкая лавка зеленщика, занявшая место традиционного палисадника. Здесь попадались и каменные, и деревянные, и кирпичные строения. Эта пестрота построек могла сойти за живописный беспорядок, если бы не их ветхость. Казавшиеся необычайно древними соломенные крыши вызывали ощущение недолговечности, и мне подумалось, что они не переживут грядущую зиму с её штормовыми ветрами. Царившее повсюду запустение объясняло, почему в небольшом бизнесе Эдмунда Квалсфорда жители видели единственный выход из безнадёжной ситуации.
Ещё прошлой ночью я заметил вывеску «Торговля мануфактурными изделиями» на длинном магазине, состоявшем из нескольких соединённых вместе лавок. Это было единственное ухоженное здание на всей улице. Тянувшееся вдоль его фронтона объявление уведомляло, что Гео Адамс является поставщиком тканей, бакалейщиком и торговцем одеждой. Более мелкие надписи указывали, что здесь также торгуют шляпами, сапогами и другой обувью. Выставленные в окнах предметы наглядно свидетельствовали о разнообразии предлагаемых товаров. Казалось, Адамс занимается всем. Он мог предоставить лошадь или двуколку, а покупателям, живущим неподалёку, — ручную тележку. Уже в этот ранний час в магазине суетились люди.
Я прошёлся до конца Главной улицы и обратно. День в деревне уже давно начался, о чём свидетельствовал визг и мычание животных в скотобойнях, находившихся за двумя лавками мясников, а также клубы дыма, валившие из трубы пекарни. Дым длинной зелёной полосой выделялся на фоне плоского пространства страны Болот.
Я вернулся в «Королевский лебедь». Прежде чем приняться за обильный завтрак, приготовленный миссис Вернер, я пригласил Джо наверх, в мою комнату, для беседы.
Джо оказался крепкого телосложения веснушчатым парнишкой лет двенадцати. Он молча последовал за мной наверх, и только руки, нервно теребившие кепку, выдавали его волнение.
Я закрыл дверь и строго посмотрел на Джо.
— Умеешь ли ты хранить секреты, Джо? — спросил я заговорщицким шёпотом.
Мальчишка в возбуждении закивал головой.
— Ты должен доставить кое-что в Рей, — продолжал я все так же шёпотом. — До того, как ты отправишься в путь, ты покажешь мистеру Вернеру этот конверт. — Я протянул ему конверт с чистой бумагой, адресованный в Таможенное управление.
Он снова кивнул, глаза его заблестели. От волнения он не мог произнести ни слова.
— Ты скажешь мистеру Вернеру, что отправляешься в Таможенное управление в Рее. Отъехав от Хэвенчерча на безопасное расстояние, найдёшь укромное место и сожжёшь этот конверт: в нём только чистые листы бумаги.
Теперь Джо слушал, широко разинув рот.
— На самом деле ты сделаешь в Рее две вещи, — сказал я. — Во-первых, отправишь эту телеграмму. — Я дал ему второй конверт и вложил в его руку деньги на оплату телеграммы.
Потом я придвинулся к нему поближе:
— На железнодорожной станции тебе предстоит выяснить, ездила ли Дорис Фаулер в Лондон две недели назад. Скорее всего, она села на поезд в Рее, потому что её отъезд из Хэвенчерча мог показаться подозрительным. Ты знаешь, кто такая Дорис Фаулер?
Конечно, он знал. Мальчишка его лет, служивший в деревенской гостинице, знал все о каждом жителе.
— Мистер Вернер думает, будто я — клерк из импортной фирмы. Но я не тот, за кого себя выдаю. — Я добавил ещё таинственности в свой шёпот. — Я — детектив, и ты — единственный человек в Хэвенчерче, кто знает об этом. Теперь ты тоже детектив. Ты работаешь на меня. Попытайся разузнать о Дорис Фаулер так, чтобы никто не заподозрил, что ты ею интересуешься. Ты меня понял?
Конечно, он всё понял. Позже он признался мне, что до нашей встречи уже читал много историй о сыщиках. Он даже читал что-то о Шерлоке Холмсе.
— Никому ни слова, — предупредил я. — Все рухнет, если преступники заподозрят, что мы — детективы. А теперь поторопись!
Он пулей вылетел за дверь.
За завтраком ко мне опять присоединился мистер Вернер, и я вновь постарался навести его на разговор о Хэвенчерче.
— Как местные жители зарабатывают себе на жизнь? — спросил я.
Он печально покачал головой:
— Иногда я сам задумываюсь над этим. Заработок наёмных рабочих и подёнщиков на фермах невелик (если его вообще удаётся получить). А зимой им много месяцев приходится сидеть дома. Плодородной земли тут мало, и на ней не прокормишься. Вот уже много лет Георг Адамс держит всю деревню в кабале. Он записывает нуждающихся в свой список, а затем они расплачиваются «хмельными деньгами».
— «Хмельными деньгами»? — не понял я.
— Каждый год бедняки собирают хмель. На его продаже семья может заработать несколько фунтов за сезон.
— Наверное, семья Квалсфордов имеет большое значение для жителей деревни, — заметил я.
— Вовсе не такое уж большое. Освальд никогда не думал о людях — он покупал только в кредит, и это ничего ему не стоило. А дамы из поместья всегда выписывали одежду из Лондона.
Я вспомнил о долгом путешествии Эмелин Квалсфорд по магазинам готового платья на Риджент-стрит.
— Эдмунд попытался изменить положение, — продолжал мистер Вернер. — Он делал небольшие покупки то у одного, то у другого мелкого торговца, и это поддерживало их. Что же касается его импортной компании, то она позволяла немного зарабатывать беднякам. Теперь мы лишились всего этого.
Миссис Вернер прервала нас. Кто-то хотел меня видеть.
— Это Нат Уайт, — пояснила она мистеру Вернеру.
Миссис Вернер была такая же невысокая и полная, как её муж, и так же излучала дружелюбие. Но от вошедшего с ней в комнату сухопарого пожилого мужчины она явно старалась держаться подальше. Абсолютно белые волосы и изборождённое глубокими морщинами лицо придавали ему вид библейского пророка. Но в его движениях и поведении не было ничего старческого. Слегка развалистая походка и обветренная кожа выдавали в нём бывалого моряка, гибкая и крепкая фигура вполне подошла бы человеку втрое моложе его. Он сказал мне, что мисс Квалсфорд прислала ему записку, в которой просила показать мне всё, что я захочу увидеть в связи с делом её брата.
Я пригласил Ната Уайта позавтракать со мной. Это вызвало косые взгляды со стороны хозяина и его жены — одежда Ната Уайта выглядела так, словно он только что вернулся после недельной рыбной ловли, Да и пахла она соответствующе. Такая личность никак не могла украсить обеденный зал гостиницы. Только когда я попросил записать все расходы на счёт приславшей меня лондонской фирмы «Локстон и Лагг», владелец гостиницы сменил гнев на милость и велел жене принести ещё еды.
Старый моряк почти мгновенно уничтожил завтрак, которого вполне хватило бы на двух голодных мужчин. Во время еды он был слишком занят, чтобы разговаривать, но позже, пока мы медленно шли по улице к зданию компании, он охотно ответил на все мои вопросы.