Наследство мага

Гулин Алексей

У стены Пещерная Крыса аккуратно кинул веревку наверх, зацепив переливающуюся кошку за декоративный зубец и влез первым. Шарби полез за ним, последним был Мастер-Лорд, двигающийся тихо, как профессиональный вор. Они стояли на большом мощенном дворе. Шарби тронул Мастер-Лорда за руку и показал на полуоткрытую дверь. Они аккуратно подошли к ней и маг закрыл глаза, читая мысли людей.

— Обойдем дом, — тихо-тихо шепнул он Шарби.

С другой стороны дома обнаружилась еще одна незапертая дверь. Мастер-Лорд помедлил перед ней, а потом протиснулся в узкую щель, стараясь не сдвинуть

створку. Шарби обернулся и, к своему ужасу, увидел двух людей шагах в двадцати. Затаив дыхание мальчик на цыпочках юркнул в дверь, Пещерная Крыса последовал за ним. Мастер-Лорд уверенно пошел по коридору, потом свернул вбок к лестнице. На втором этаже их встретила запертая дверь. Маг выразительно посмотрел на мальчика, и тот поспешно схватился за отмычки. Замок был не из простых, но и особо сложного там ничего не было. С другой стороны он запирался простым рычажком. Шарби повернул его и схватил за руку Пещерную Крысу, который было пошел вперед.

— Ловушки! — возмущенно шепнул он следопыту.

Тот отмахнулся.

— Чисто. Ничего не вижу.

— Да, — подтвердил Мастер-Лорд. — Совершенно чисто!

Они стояли в коридоре, по сторонам которого были двери. Единственным источником света был огонек, горевший на пальце Мастер-Лорда.

— Здесь живет сам Лорд или его родственники, когда приезжают сюда. Больше никто здесь не бывает. Тут даже пыль не протирают — только его доверенные слуги, которые приезжают за день, — шепотом пояснил Мастер-Лорд.

— Я думаю, кабинет — самая дальняя дверь, — авторитетным тоном шепнул Шарби.

— Может быть. А с чего ты взял, что бумаги будут в кабинете?

— Ну, не в детской же!

Мастер-Лорд хмыкнул.

— Ну, давай, пойдем.

Ловушек, действительно не было. А вот замок на двери — был. И был он очень хорошим.

— Проверьте, заперты ли другие двери!

Мастер-Лорд остался светить, а Пещерная Крыса осторожно потрогал, одну за другой, все двери.

— Ни одной запертой!

Шарби кивнул, продолжая возиться с замком. У него ушло не меньше часа, чтобы разгадать секрет.

— Ничего сложнее в жизни не встречал! — пожаловался он Мастер-Лорду.

— Значит, у тебя жизнь была очень уж короткой, — хмыкнул маг, заходя внутрь.

Пещерная Крыса двинулся было за ним, но Шарби удержал его.

— Пусть ищет один. Нам надо, чтобы никаких следов не осталось.

Следопыт молча сел на ковровую дорожку; мальчик последовал его примеру. Мастер-Лорд вышел часа через полтора, с пачкой бумаг в руках.

— Все! — довольно произнес он.

— Точно они? — забеспокоился Шарби.

— Они, они! За такое Лорд не только дочку свою отдаст. Еще и жену добавит. Да и сам ляжет, нашелся бы желающий. Теперь надо убираться отсюда. Замок запереть сможешь?

— Да. Я его не сломал, а открыл.

Запереть замок без ключа оказалось делом не менее сложным, чем отпереть, но Шарби уже знал, в чем секрет, и справился гораздо быстрее. Он заметил, что чары невидимости уже спали с них и молча поднес руку к лицу Мастер-Лорда. Тот кивнул и опять произнес заклинание. Замок на лестнице закрылся легко; из дома они выбрались никем не замеченными. Также легко они перебрались

через стену — и теперь в их распоряжении осталось больше половины ночи чтобы отойти подальше и немного поспать. Пещерная Крыса вызвался сторожить остаток ночи, и Мастер-Лорд не стал протестовать. Утром они шли через лес — отдохнувшие маг и мальчик, и не выспавшийся следопыт.

— А что это за бумаги такие страшные? — спросил Мастер-Лорда Пещерная Крыса.

— Это — секрет, — ответил ему волшебник. — И такой большой, что тебя тут же убьют, если только заподозрят, что ты знаешь о существовании каких-либо бумаг. Хотя, нет. Убьют потом, а сначала похитят и будут долго пытать, чтобы узнать все подробности.

— Вот как… — протянул следопыт. — Серьезным делом, значит, занялся. А за мальчика не боишься?

— Боюсь. Но его никто пытать не будет. И даже вряд ли убьют. Какой в нем прок, в исполнителе моих приказов? Кому в голову придет, что он хоть что-то знает?

— Например, маг у него в воспоминаниях пороется.

— Узнает, что он на допросах говорил и повторит. Что, нет, что ли?

— Ты уверен в волшебниках?

— Да. Интересы ордена — превыше интересов временного работодателя.

— Может быть… Только все равно, страшно мне за него. Ты-то знаешь, за что борешься.

— Он — тоже. Я потому и выбрал мальчика, что с него спроса не будет, случись чего. У нас лет пять впереди, не больше, пока он не вырастет. Если не справлюсь — еще одного придется учить.

Он быстро обернулся к Шарби, который шел позади.

— Даже в этом случае мое предложение останется в силе. Ты все равно получишь то, что я обещал. А своего сменщика ты обучишь сам. И что он получит в конце — решать будем мы с тобой вместе. Я обещаю.

Шарби кивнул, чувствуя теплый комок у себя в груди.

Глава 7. Пещеры, чудовища и люди

Мастер-Лорд не стал дожидаться вопросов. Документы будто жгли ему карман, и не успел Шарби переступить порог его кабинета, как он вытащил бумаги.

— Ты не представляешь! Великий Лорд Велтиар, оказывается, умудрился подкупить нескольких королевских чиновников и судей. Потому и выигрывал свои тяжбы. Брал с них расписки, чтобы они не могли от него откреститься… Теперь у меня в руках не только он, но и все, кто значится в расписках, и даже Кирилион — за то что не донес.

— И что в этом такого?

— Ах, да, ты же не знаешь… Всего-навсего — смертная казнь для всех. Ну, может, Велтиар может на каторгу попасть. Лет этак на двадцать, если повезет, конечно. А для Кирилиона это закончится огромным штрафом и изгнанием из Великих Лордов.

— Но почему так жестоко? — воскликнул потрясенный Шарби. — Я не раз слышал о подкупе таможенников или сборщиков налогов! Неужели и их тоже казнят?

— То, что можно вору и мелкому таможеннику, не положено Великому Лорду и королевскому судье. Таможенник вылетит со службы и заплатит штраф, взяткодатель тоже получит свой штраф, мировой судья может и на каторгу угодить, а королевскому судье отрубят голову. Чем выше должность, тем и наказание суровее. Я же тебе примерно это самое уже говорил!