Насмешивший Бога
Шрифт:
— Хорошо, — ответил Дамир.
Но Саша не спросила ни о чем.
Вся церемония проходила для Саши будто во сне. Она видела вокруг массу незнакомых лиц. Потом, когда они обменивались кольцами, Саша буквально ослепла от вспышек фотокамер. Жениху разрешили поцеловать невесту; Дамир повернулся к Саше, и она увидела, что в его глазах стоят слёзы.
— Не смотри на меня так, — улыбнулся он ей, поцеловав. — Я этого столько лет ждал.
Объявили танец жениха и невесты. Едва услышав первые аккорды, Саша подумала, что её новоявленный муж однозначно сумасшедший,
— А я всё-таки сдался уже давным-давно, — шепнул Саше Дамир. — Но от этого ещё сильнее счастлив.
…Потом они очень быстро уехали, чтобы переодеться и взять чемоданы. Поездки, перелёт, — Саша помнила всё как сквозь сон. К вечеру они оказались в уединенном домике на берегу моря. Точнее, дома было два: для Дамира с Сашей и для троих сотрудников службы безопасности, которые поехали с ними. Дом выглядел абсолютно уединенным, но оказалось, что в пятнадцати минутах ходьбы довольно шумный городок с магазинами, рынками, сотнями прогуливающихся туристов и местных жителей. Дамир с Сашей немного посидели в летнем кафе; потом купили розовое вино, фрукты и отправились к себе.
…Дамир медленно раздевал Сашу в спальне, освещённой лишь ночником. Саша не могла оторвать взгляд от взволнованного лица её мужа, его мерцающих в скудном свете огромных янтарных глаз; ощущения были настолько острые, казалось, даже намного острее, чем когда-то в юности. Его пальцы легко перебирали волосы Саши, касались лица, шеи, ключиц, спускались к груди. Саша судорожно вздохнула и закрыла глаза, когда Дамир начал прикасаться к её телу губами. Молодожёны упали на кровать. Дамир взял Сашу за руки, сцепившись пальцами, и продолжал покрывать поцелуями её тело. Саша задыхалась, у неё уже не было сил, но он всё не останавливался.
— Дамир, — как сквозь вату она услышала собственный голос, — пожалуйста!
— Что? — прерывисто дыша, отозвался он. — Скажи это, Саша.
Он продолжал её мучить. Саше казалось, она вот-вот сойдёт с ума.
— Пожалуйста, возьми меня! Сделай опять своей… Я больше не могу!
Дамир сразу исполнил Сашину мольбу, и через несколько секунд для Саши было всё кончено. Сам он еще двигался в ней какое-то время, потом до Саши донёсся его стон, и он расслабленно остановился.
Он лежал на спине, закрыв глаза, не выпуская Сашину руку. А Саша, глядя на его брови, скулы и длинные ресницы, почувствовала, как к глазам подступают слёзы досады. Она вдруг поняла, чуть-чуть остыв, что пока сходила тут с ума, Дамир полностью контролировал себя и делал всё специально. Высвободившись, она села на кровати, отвернувшись, и набросила на плечи простыню, которой они укрывались.
— Какая же ты всё-таки тварь, Дамир, — устало проговорила она. — Настоящий мучитель. Тебе мало было заставить меня выйти за тебя. Тебе ещё нужно было, чтобы я сама умоляла меня трахнуть.
Он молчал.
— Интересно, когда тебе наскучит мучить меня?
Одним движением Дамир поднялся и встал перед ней на колени, опершись руками о кровать так, чтоб у Саши не было возможности уйти.
— Стоп. Ты моя жена и моя единственная женщина. И чтобы я больше ничего подобного не слышал, Саша! Да, ты права, ты полностью права, я тварь, и я сделал всё специально, — говорил он тихо, почти шёпотом. Взял Сашу за плечи, собрал губами слезинки. — Теперь открой глаза, не прячься!
Она послушалась. В глазах Дамира не было ни торжества, ни удовлетворения. Только волнение и нежность.
— Ты должна была ответить за Сочи, за всё, что там делала со мной, и особенно за деньги, которые ты постаралась швырнуть мне в лицо, будто я никто, будто я чужой…
Саша, не отрываясь, смотрела в его глаза. Ему всегда удавалось гипнотизировать её взглядом.
— А разве нет? Эти деньги мне прислал тогда какой-то чей-то муж, да ещё практически из свадебного путешествия, из медового месяца. Очень доставило, знаешь ли! Я мечтала их вернуть, — яростно проговорила Саша. — Я их только потому и не вернула — чтобы не соприкасаться с этим чьим-то чужим мужем.
Дамир вспыхнул, но продолжил тихо:
— Нет, нет! Никогда я не был для тебя чужим. Знаю, словам ты не поверишь, но ты поймёшь! Ты со временем поймёшь.
Он взял её лицо в ладони, легко коснулся губами висков, носа, губ.
— Прости меня, Саша, пожалуйста, прости. За всё, Саша. И за сегодня, хотя я сделал это специально, чтоб эта твоя обида стала самой большой обидой, которую я причиню тебе, начиная с этого дня. Чтоб эта боль стала самой сильной, какую я впредь тебе причиню. Чтобы это была самая большая размолвка в нашей семейной жизни.
Он запустил руки в волосы Саши, гладил её затылок. Саша чувствовала, как отступает боль, проходит спазм обиды в горле, возвращается дыхание.
— Я знаю, что есть вещи, которые я не в силах стереть из твоей памяти, потому что я кругом виноват. Но пожалуйста, давай всё же начнём с чистого листа! Ты сделала меня очень счастливым, самым счастливым, Саша! Дай мне возможность сделать тебя самой счастливой.
Он поцеловал руку Саши, приложил её ладонь к своей груди. Саша почувствовала, как колотится его сердце. Это было фантастическое ощущение. Через долю секунды они одновременно бросились в объятия друг друга.
— Саша моя, Сашенька…
…Саша проснулась от телефонного звонка. Сквозь отступающий сон она услышала удаляющийся голос Дамира. Потом голос вновь стал громче и доносился через открытое окно. Видимо, Дамир вышел на небольшую веранду, примыкавшую к дому. Саша потянулась — всё тело ныло: Дамир не давал ей спать очень долго. Она густо покраснела, вспомнив, что они делали. Хорошо, что никто её не видит сейчас.
…Дамир, похоже, говорил с отцом. Видимо, тот позвонил с поздравлениями. Потом Дамир произнёс:
— Хорошо, дай ей трубку.