Наставление в христианской вере, т.3

Кальвин Жан

аТеология XVI в., как реформатская, так и католическая, оставалась зависимой от аристотелевского понимания субстанции. Например, согласно догмату транссубстанциации, при евхаристии субстанция элементов меняется и становится субстанцией плоти и крови, тогда как акциденции, или качества, хлеба и вина остаются неизменными. Здесь догмат телесного воскресения преполагает, что субстанция тела остаётся прежней, но преображаются акциденции, или качества. Это противоположно тому, что происходит при транссубстанциации, однако концепция здесь та же. В данном фрагменте Кальвин употребляет термин «субстанция» исключительно в его «техническом» и философском смысле. Ср. прим. к разд. 24 гл. II настоящей книги. — Прим. франц. изд.

В то же время следует отметить различие между теми, кто умрёт до последнего дня, и теми, кто в этот день будет жив. Ибо «не все мы умрём [32] , говорит св. Павел, но все изменимся» (1 Кор 15:51). Поэтому нет необходимости, чтобы между смертью и началом будущей жизни была какая-то временная дистанция. В одно мгновение, так что никто не успеет и моргнуть глазом, звук трубы проникнет повсюду, чтобы позвать мёртвых к нетленному состоянию и привести живых к подобной же славе путём моментального преображения. Вот как св. Павел утешает верующих, которые должны умереть: живущие в последний день не опередят умерших, но «мёртвые

во Христе воскреснут прежде» (1 Фес 4:15-16). Если кто-то возразит, ссылаясь на фрагмент из Послания апостола, где говорится, что всем людям положено однажды умереть (Евр 9:27), то ответить ему несложно: перемена состояния самой природы человека есть род смерти, и поэтому так можно сказать и об этой перемене. Так что оба отрывка хорошо согласуются: те, у кого будет очищено смертное тело, обновятся через смерть, однако, поскольку перемена будет мгновенной, не потребуется, чтобы тело разлучалось с душою.

32

У Кальвина — «уснём».

^аТекст соответствующего раздела из предыдущих изданий здесь существенно переработан. Ниже приводится исходный текст. — Прим. франц. изд. [Глава VIII

225. Неудивительно, что здесь никак не упоминаются ни воскресение грешников, ни уготованная им вечная смерть. Ибо вниманию читателей предлагается только то, что должно утешать совесть верующего, питать и утверждать его уверенность в спасении. Однако любопытствующим умам не следует полагать, что нечестивцы не воскреснут, исходя из того, что в Символе веры нет никакого упоминания об их воскресении. Состояние нечестивцев после этой жизни достаточно хорошо показано в других свидетельствах; и всё, что должно заставить их трепетать, объявлено достаточно ясно. Поэтому не нужно искать этого в Символе, который содержит лишь материал для обоснования и построения нашей веры. Разве Господь Иисус не свидетельствует со всей очевидностью о всеобщем воскресении, когда говорит, что соберёт перед лицом своим все народы и разделит их, как пастырь отделяет овец от козлов? В другом месте Он говорит, что жившие доброй жизнью войдут в воскресение жизни, а жившие худой — в воскресение смерти. Чего мы можем требовать более ясного, нежели исповедание св. Павла перед Феликсом, правителем Иудеи, что он ожидает воскресения мёртвых, праведных и неправедных? Поскольку всеобщее воскресение подтверждено столькими свидетельствами, кучка легкомысленных умов не должна подвергать его сомнению. Награда праведникам и наказание нечестивцев настолько тесно связаны, что одно влечёт за собой другое. Посему, если засвидетельствовано, что будет одно из этих явлений, то будет и другое. Господь объявил это через пророка, который сказал: день мщения в сердце моём, и время искупления пришло. А также: вы увидите, и ваше сердце возрадуется, и ваши кости расцветут, как трава, и узнают десницу Господню его служители, и гнев его — его враги. Но так как этого не происходит в нашем мире, разве что неявно, но и тогда не исполняется до конца, то это следует отнести к последнему дню воздаяния, когда явятся суд и праведность Бога.]

^аАвгустин тоже пытался объяснить воскресение нечестивых второй смертью и телесными страданиями, которые они должны претерпеть до неё. См.: Августин. Энхиридион к Лаврентию, ХСП (МРЦ ХЦ 274 р.); Об истинной религии, XXVII (МРЦ XXXIV, 144).

^аНетрудно заметить сдержанность, с которой Кальвин подходит к этому вопросу, и его стремление опираться исключительно на свидетельства Писания. Известно, что он воздержался от публикации комментария к Апокалипсису. — Прим. франц. изд.

9.а Но здесь встаёт более сложный вопрос: в каком смысле и каким способом воскресение должно распространиться на проклятых Богом нечестивцев — ведь это особенное благодеяние Иисуса Христа. Мы знаем, что все порабощены смертью Адама. Иисус Христос — воскресение и жизнь (Ин 11:25) — пришёл. Пришёл, чтобы оживить весь род человеческий без всякого различия? Но представляется невероятным, чтобы неверующие в своём упорном ослеплении получили то же самое, чего служители Божьи достигли только верой. Так что твёрдо установлено, что воскресение будет, с одной стороны, обращено к жизни, а с другой, — к смерти; и что Иисус

Христос придёт, чтобы отделить овец от козлов (Мф 25:32). Я считаю, что мы не должны видеть в этом нечто странное, поскольку каждый день наблюдаем подобие этого. Мы знаем, что в Адаме все были лишены наследия мира и что мы заслуживаем изгнания из мира, как из земного рая, и отнятия всякой пищи, как древа жизни. Значит ли это, что Бог не только повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми (Мф 5:45), но что его неоценимая щедрость изливается во всей полноте и на неверующих — в том, что касается благ этой жизни? Конечно, мы видим, что блага, присущие Христу и его членам, распространяются и на богохульников. Не потому, что для них обладать ими законно, но для того, чтобы лишить их всякого оправдания. В самом деле, Бог часто бывает столь щедрым благодетелем для злых людей, что затемняются благословения, которые получают от Него верующие. Однако добро, которое Он творит для тех, которые его недостойны, готовит для них ещё более суровый приговор.

Если кто-нибудь возразит, что воскресение нельзя сравнивать с преходящими земными благами, то я снова отвечу, что люди, будучи отчужде-ны от Бога — единственного источника жизни, заслужили такой же погибели, как дьявол, и должны бы быть полностью истреблены. Но по изумительному Божьему замыслу установлено такое средство, что они будут жить в смерти и после жизни. Поэтому не следует удивляться, что воскресение ожидает также нечестивцев — но по несчастью, ибо они будут словно притянуты за волосы перед судейский Престол Христа, которого сейчас они отказываются слушать как Господина. То было бы слишком лёгким наказанием — быть унесёнными смертью, не представ перед Судьёй, мщение которого они навлекали на себя без конца, без предела и без меры, чтобы получить наконец воздаяние за свой мятеж3.

Однако, хотя нам следует считать сказанное несомненным, равно как и памятное исповедание св. Павла о необходимости ожидать грядущего воскресения праведных и неправедных (Деян 24:15), Писание нередко выдвигает на первый план воскресение именно детей Божьих. И связывает его с небесной славой, ибо, собственно говоря, Иисус Христос пришёл не для погибели, а для спасения мира. Поэтому в Символе веры упоминается просто о блаженной жизни.

10. Итак, поскольку тогда полностью исполнится пророчество, где предречено, что смерть будет поглощена победою (Ос 13:14; 1 Кор 15:54), то нам всегда следует помнить о цели нашего воскресения. Эта цель — блаженство, о котором сказано, что его будут восхвалять все языки человеческие, но пока о нём может что-то сказать очень малая часть людей. Ибо, хотя Писание учит, что Царство Божье полно света, радости, блаженства и славы, учение его далеко отстоит от нашего сознания и скрыто в аллегориях до тех пор, пока не настанет день, когда наш Господь предстанет перед нами лицом к лицу [1 Кор 13:12]. Мы знаем, говорит св. Иоанн, что мы дети Божьи, но это ещё не открылось; а «когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин 3:2).

Поэтому и пророки, не будучи в силах выразить словами субстанцию этого духовного блаженства, описывали и, можно даже сказать, рисовали его в телесных образах. Тем не менее, поскольку нашему сердцу нужно воспламениться любовью к нему и его ожиданием, нам следует прежде всего задержаться на такой мысли:

если Бог как живой и неиссякаемый источник заключает в Себе полноту всех благ, то те, кто стремится к высшему благу и к блаженству во всех его составляющих, не могут желать ничего, кроме Бога. Этому нас учат многие фрагменты Писания: «Не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика» (Быт 15:1); нечто похожее говорил Давид: «Господь есть часть наследия моего и чаши моей. Ты держишь жребий мой» (Пс 15/16:5); а также: «пробудившись, буду насыщаться образом Твоим» (Пс 16/17:15). Св Пётр объявляет, что верующие призваны стать причастниками Божеского естества (2 Пет 1:4). Что это означает? То, что Господь прославится в своих святых и явится дивным во всех уверовавших в его Евангелие [2 Фес 1:10]. Если Господь должен отделить своим избранным от своей славы, силы и праведности, то есть отдать Себя им в полноте блаженства и стать единым с ними — что превосходит любое земное достоинство, то нам следует думать, что в этой благодати сокрыты все блага. Мы получим пользу от этих раздумий, если поймём, что находимся ещё в самом низу, в преддверии, и на протяжении всей земной жизни не приблизимся к высоте этой тайны. Тем более сдержанными должны мы быть в этой области — из опасений, что если забудем о нашей ничтожности и станем с безумной дерзостью парить в облаках, то будем ослеплены и низвер-жены небесным светом. Мы хорошо чувствуем, как постоянно дрожим от жажды узнать больше, чем позволено, в результате чего каждый день возникает множество пустых и дурных вопросов. Пустыми я называю те вопросы, из которых нельзя извлечь никакой пользы. Со вторыми дело обстоит ещё хуже: они ведут к разнузданности и пагубным (mortelles) спекуляциям. Вот почему я говорю, что они приносят большой вреда.

То, чему учит Писание, должно приниматься нами без возражений. Бог по-разному раздаёт свои дары верующим в этом мире; так и на Небесах Он увенчает всех одними и теми же дарами, но мера славы будет различна3. Поэтому сказанное св. Павлом о себе относится не ко всем верующим: «Вы — моя слава и мой венец в день Христов» (1 Фес 2:19) [33] . Также и сказанное Господом Иисусом его апостолам: «Сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф 19:28). Св. Павел, зная, что Бог прославит на Небесах своих святых соответственно тому, насколько Он обогатил их на земле своими духовными дарами, не сомневается, что он получит особенный венец за свои тяжкие труды. Иисус Христос, дабы возвеличить достоинство служения, на которое Он поставил своих апостолов, уверяет их, что за него им на Небесах уготована награда. Как прежде Он говорил через пророка Даниила: «Разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звёзды, во веки, навсегда» (Дан 12:3). В самом деле, внимательно читая Писание, мы обнаруживаем что оно не только обещает верующим вечную жизнь, но и каждому — какое-то особенное воздаяние в ней. Об этом говорят слова св. Павла, что Бог в оный день воздаст Онисифору за благодеяния, которые получил от него (2 Тим 16 сл.). Это подтверждается также обетованием Иисуса Христа воздать ученикам во сто крат за то, что они оставили (Мф 19:29). Итак, если Господь наш Иисус многообразием даров, которые Он даёт своим верным, начал прославлять своё тело уже здесь, на земле, и расширяет эту славу, то Он доведёт её до совершенства на Небесах.

33

Синодальный перевод: «Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его?»

^ьФома Аквинский. Сумма теологии, III suppl., Q. XCIII, art. 3; Q. XCIV¹⁷⁴.

^аТам же, Q. XCI, art. 5¹⁷⁵.

^ьЭту мысль с присущей ему горячностью Кальвин развил в одной из своих проповедей: «Сегодня есть много людей, которые, движимые любопытством столь же дерзким, сколь и глупым, хотели бы знать, какова будет в раю слава верующих, будут ли они сидеть или стоять, будут ли гулять, пользоваться творениями из этого мира и с какой целью и чему всё это будет служить. Короче, они хотят забавляться размышлениями, от которых нет никакой пользы, хотят пройтись по всем райским обителям, чтобы узнать, что там происходит. И при этом они не заботятся о том, чтобы приблизиться к ним. Но мы в пути. Так будем же идти и идти, пока мы в этом мире. А когда мы получим наследие, тогда узнаем, каково оно». (Sermon LXIV sur l'Harmonie йvangйlique. — OC, XLVI, 800.) — Прим. франц. изд.

аСм. в частности: Августин. Толкование на Псалмы, LXX, II, 4; СП, 7 (MPL, XXXVI, 895; XXXVII, 1321).

II. Дети Божьи должны принимать всё это при общем согласии, ибо это прекрасно засвидетельствовано Писанием. Они должны отгонять от себя все путаные вопросы, которые, как они знают, только замедлят их движение; им следует спокойно оставаться в пределах, поставленных Богом. Что касается меня, то я не только воздерживаюсь сам ставить излишние и бесполезные вопросы, но и остерегаюсь, отвечая на вопросы любопытствующих, поощрять зло, которое я должен подавлять. Многие ветреные умы одержимы страстью задавать такие, напирмер, вопросы: какое различие будет между пророками и апостолами, между апостоламим и мучениками; в какой степени девственницы превзойдут замужних5; короче они не оставили на Небесах ни одного уголка, куда бы ни пробрались со своими спорами. Потом они предаются фантазиям, для чего нужно восстановление мира, поскольку дети Божьи не будут иметь нужды ни в чём, что производит земля, но будут подобны Ангелам, которые не нуждаются в пище и питье, но обладают бессмертием без помощи этих низменных вещейа. Но я всё же отвечаю, что один взгляд на Божьи блага даст невыразимое наслаждение и что, хотя святые не пользуются ими, само знание об этих благах настолько радует их, что эта радость намного превосходит блага, которые нам даются сейчас. Вообразим, что мы находимся в самом прекрасном уголке земли, где можно удовлетворить любое желание. Разве нет людей, которым бы мешала пользоваться Божьими благами болезнь? Кто не был вынужден отказываться от благ, которыми обладал, и поститься по причине своей прежней невоздержанности? Отсюда следует, что верх блаженства — это чистая радость от Божьих благ, когда ими не пользуются в испорченной жизни.

Некоторые идут ещё дальше и справшивают, не противоречат ли ржавчина и накипь на металлах перспективе восстановления всех вещей. Отчасти я могу с ними согласиться; однако вместе со св. Павлом не оставляю надежды на исцеление от пороков, которые имют своё начало в грехе и от которой стенает вся тварь (Рим 8:22). Любопытствующие опять идут дальше и спрашивают, в каком состоянии будет находиться род человеческий, поскольку благословение на продолжение рода прекратится. Разрешить этот вопрос нетрудно. Писание высоко оценивает продолжение рода, потому что оно увеличивает численность людей и животных, благодаря чему Бог день ото дня улучшает порядок в природе, пока не доведёт его до совершенства. Но тогда в этом не будет нужды. Многие простые и неразумные люди легко поддаются подобным соблазнам и далеко забираются в лабиринт; каждый упорствует в своём мнении, и сил на борьбу не остаётся. Лучший способ избежать этого — удовлетвориться тем, что, пока мы странники на земле, мы смотрим сквозь тусклое стекло на вещи, которые в конце увидим лицом к лицу [1 Кор 13:12]. Ведь в целом мире найдётся немного людей, которые бы заботились о том, куда следует идти, но многие желают знать, что происходит в раюь. Почти все трусливы и медлительны в битве, но при этом творят для себя воображаемые победы.