Наставники
Шрифт:
— Простите, господа, заговорил я вас. Нина, помогите мне, пожалуйста, приготовить кофе, у горничной сегодня выходной, — произнес он извиняющимся голосом.
Через полчаса гости пили кофе со сливками и свежими булочками. Отведав угощение, Иван Степанович спросил:
— Так вы что же, один здесь проживаете? Не скучно?
Хозяин пожал плечами.
— Собственно скучать некогда, пишу монографию, статьи в различные научные журналы. Слава Богу, я востребован обществом. Прошу, господа, за мной в дом.
В коттедже оказалось несколько просторных комнат с большим уютным холлом и рабочим кабинетом, стены которого от пола до потолка заставлены стеллажами с книгами.
— Располагайтесь, господа, — указал Михаил Георгиевич на кресла вокруг круглого столика. — Извините, я не курю, поэтому не могу вам предложить сигары и прочее.
— Не беспокойтесь, мы не курим, — бросил Петр Степанович.
— Позвольте объяснить причину, по которой я вас пригласил в кабинет. — Дело в том, что мой отец, Георгий Михайлович Пожарский, земля ему пухом, перед смертью завещал передать семейные реликвии продолжателю рода Пожарских. У меня, к сожалению, сыновей нет, дочери не в счет, а внуки уже не Пожарские. Еще раз благодарю Господа, что он услышал мои молитвы.
После этих слов Михаил Георгиевич, отодвинув крайний стеллаж, открыл замаскированный сейф и извлек из него узкий продолговатый пенал, обтянутый черной кожей с золотым тиснением, на одном конце которого виднелся герб Пожарских.
— Саша, тебе — последнему князю Пожарскому — вручаю родовые реликвии, береги их как зеницу ока.
Князь Пожарский торжественно вручил несколько опешившему мальчику футляр. Саша, изобразив эдакий полупоклон, положил его на стол, а затем, после секундной заминки, открыл.
Внутри находился некий продолговатый предмет, в котором легко угадывалась рукоять меча или кинжала без гарды. Рукоять длиной около пятнадцати сантиметров, выполненная из непонятного серебристого металла и окаймленная золотыми полосами с огромным зеленым камнем в навершии, эффектно смотрелась на черном бархате.
— Саша, открой маленькое отделение, оно крышкой прикрыто.
Мальчик приподнял крышку — в квадратном углублении покоился большой перстень с рубином грубоватой обработки. По бокам перстня виднелись фамильные гербы. Саша повертел его перед глазами и положил обратно, затем взялся за рукоять — в воздухе раздалось низкое гудение. Братья весело переглянулись.
— Саша, направь рукоять в сторону от нас, — попросил Иван Степанович.
Кроме тихого гула ничего не происходило. Тогда рукоять взял Петр Степанович, внимательно осмотревший ее.
— Саша, нажми большим пальцем вот на эту выступающую чешуйку. Рукоять по всей площади отделана чешуйками — очевидно, для того, чтобы оружие не скользило в руках.
Мальчик послушно выполнил указание Учителя — в тот же миг из рукояти с тихим шелестом выдвинулся клинок, длиной не менее тридцати пяти сантиметров. Все, кроме братьев, смотрели на него, открыв рты. Странное лезвие, непонятный металл, словно покрытый туманом, завораживал взгляд.
— Михаил Георгиевич, у вас в хозяйстве не найдется куска металла? — обратился со странной просьбой Иван Степанович.
Хозяин задумчиво пожевал губами:
— Надо посмотреть во флигеле, там подсобное помещение садовника.
Гости с хозяином вывалили во двор, и вскоре Михаил Георгиевич приволок короткую трубу, кинув ее на траву.
— А ну, Саша, рубани кинжалом по железяке, — попросил Петр Степанович.
Саша, присев на корточки, коротко замахнулся и врезал по трубе, подумав с сожалением: «Хана ножику». Но произошло неожиданное — кинжал развалил «пятидесятку», что холодец, и вошел глубоко в землю. Саша от подобного фокуса чуть не шмякнулся на землю.
Хозяин от изумления крякнул, тетушка принялась в испуге теребить племянника — не ушибся ли, а братья посмеивались.
— Саша, убери, пожалуйста, лезвие, нажми на ту же чешуйку, — посоветовал Мастер.
— Господа, прошу к столу на предмет бокала белого вина. Необходимо снять стресс.
— Совершенно с вами согласен, уважаемый Михаил Георгиевич, - поддержал Петр Степанович.
А Иван Степанович согласно кивнул.
Выпив по паре бокалов, братья в благодушном настроении принялись отвечать на вопросы хозяина.
— Вы правы, князь, — кинжал уникальный. Пробивает и режет все благодаря особому клинку. Да и не клинок это вовсе, а некое поле, у него толщина — сотые доли микрона, если вы успели заметить.
— Знаете, господа, а ведьмы не знали, что это холодное оружие. В нашем роду существовала легенда-якобы рукоять принадлежала былинному богатырю Святогору. Отец рассказывал, что в роду Пожарских этот предмет (он кивнул на кинжал) называли ключом. От чего ключ, от каких замков и дверей — неведомо.
— Зато нам ведомо, — в унисон пробормотали под нос братья.
Погостив еще с час, гости стали прощаться. Братья, невзирая на уговоры хозяина пожить у него, вежливо отказались, а тетушка с Сашкой согласились погостевать один день.
Потом начался полноценный отдых — пляж, прогулки на арендованной белоснежной яхте, бистро на набережной, местный диснейленд. По части развлекательных зрелищ Ницца не уступала многим столицам Европы. Туристы охотно тратили денежки на курортные развлечения — городская казна пухла и богатела от поступления налогов.
Нину Юрьевну на загнивающем Западе, а в частности во Франции, больше всего поразил один факт — в городах улицы и тротуары регулярно мыли специальным шампунем.
За день до отъезда в Испанию тетушка в сопровождении Петра Степановича съездила в Монако, благо, здесь рядом. Поездка оказалась весьма удачной — они обули какое-то казино на двести тысяч долларов. Выиграла якобы Нина Юрьевна. Почему якобы? Она, бедняжка, не знала, что стоящий за ее плечом Петр Степанович не заметно на расстоянии загоняет шарик в нужный сектор рулетки. Для него это так, пустячок, а женщине приятно. Вот только визга много — женский пол такой эмоциональный.