Настольная книга поджигателя
Шрифт:
Ну, почти так оно и получилось.
– - Теперь ты нам веришь?
– настороженно спросила Сти. Я замялся: хотелось ответить честно, но и так, чтобы она не обиделась.
– - Я... я пока не знаю, -- по крайней мере, это точно было честно.
– Мне нужны доказательства, понимаешь.
Она резко встала с койки. Я подумал, что сейчас, она снова закричит, обожжёт меня взглядом своих слишком зелёных глаз, и убежит, хлопнув дверью, и всё повторится, так глупо, но она только ответила, очень спокойно.
– - Нам тоже. Поэтому, как только нам станет лучше, мы пойдём за ними.
Я облегчённо вздохнул.
– - Это когда?
– спросил Пси,
– - Надеюсь, послезавтра мы сможем. И я пойду, -- она двинулась к двери.
– Мне нужно ещё кое-что сделать, прежде чем я смогу вернуться.
Створка закрылась очень тихо. Пси отдал мне бутылку и пузырёк с таблетками.
– - Видишь, -- сказал он, -- всё не так уж и плохо.
Сделаем неприятное до пущение: Вы всё-таки вдохнули слишком много дыма и отравились. Как определить это? Воспользуйтесь списком симптомов.
При отравлении продуктами горения обычно ощущаются: слабость и тяжесть в голове и конечностях, головная боль, одышка, сонливость, шум в ушах, учащение пульса, боли в мышцах, ощущение "горения" в глотке и грудной клетке, и резкий, упорный кашель.
Отметим, что данные симптомы проявляются через несколько часов после отравления. Чем раньше Вы заметите их и начнёте лечение, тем безопаснее для Вас.
К сожалению, временами отравление достигает настолько тяжёлой степени, что лечение может и не помочь. При сильных отравлениях боли более резкие, появляются судороги. Смерть в таком случае наступает от того, что останавливается дыхание или не выдерживает сердце.
Надеемся, что мы смогли в полной мере показать вс ю возможную опасность долгого нахождения на пожаре без надлежащей защиты .
После, когда я стоял под горячим душем, а грязно-серый ручеёк воды утекал в слив, я пытался понять, когда и где ошибся.
Может, когда решил, что почти безумный план с поджогом Дома Собраний сработает?
Может, когда вступил в клуб Поджигателей, или как его ещё назвать, и познакомился со Стигмой и Тетой?
Может, когда начал привязываться к Дзету?
Или вообще, когда родился?
В любом случае, сказал я себе после, переодеваясь в удивительно чистую униформу, которую Стигма утащила с больничного склада (она была такой же, как та, которую выдавали нам в Доме, даже ткань одинаковая), я решил, что это не так уж и важно. Что произошло - произошло. Я не смог бы изменить ничего из того, что уже случилось, как бы ни хотел, даже как бы ни пытался.
Пройдя по выложенным бледно-синим кафелем больничным коридорам, на котором бликами отражался свет ламп, мы вернулись в подвал. Снова нужно было прятаться, мне стоило привыкнуть к этому: с момента, когда я бросил первую спичку в окно Дома Собраний, моя жизнь превратилась в бесконечные прятки.
Моя любимая куртка лежала у кровати, там, где я бросил её вчера. Я поднял её с пола, стряхнул грязь. Во внутреннем кармане я нашёл книгу, последнее, что я успел взять из библиотеки. Это была "Игра в классики" в мягкой обложке. Мне тогда очень понравилось описание на обложке, и я сунул книжку в карман.
А ещё от куртки пахло бензином.
Я не смог удержаться, несмотря на очередной приступ кашля. Я медленно опустился на колени у кровати, кашляя, задыхаясь, но всё же вжимаясь носом в жёсткую ткань и вдыхая этот запах.
И в тот момент, во всём бардаке, что творился вокруг -- я снова был счастлив.
****
Прошло всего около недели, а розы успели потемнеть и окончательно засохнуть. Я потрогал пальцем один из шипов - он стал настолько хрупким, что сломался, не уколов меня.
Почему-то мне стало немного грустно.
Мы снова стояли в том палисаднике, где Тета жгла свой костёр, около дома, в котором Стигма и Пси что-то искали. Этим серым осенним утром мы собирались залезть в убежище, кто бы ни пытался нам помешать. По крайней мере, Стигма так говорила.
После пожара в Доме Собраний прошло три дня. Большую часть этих дней я проспал: таблетки, которые давала нам Стигма оказались со снотворным эффектом. Поэтому я или смотрел сны, или читал "Игру", перескакивая с одного куска текста на другой. Пси тоже спал, или пытался отнять у меня книгу, или вслух строил теории о том, чем сейчас занимаются Тета, Дзет, агенты, Гамма (тут теоризировать было скучно - она должна была или кричать на кого-то, или бить кого-то головой о стену), Фи... Я старался его слушать, но чаще засыпал под звук его голоса. Это правда было занудно.
На третий день после взрыва мы почти перестали кашлять. Голова уже не болела, я даже мог нормально есть то, что приносила нам Стигма. (это было питание для больных. после него я резко расхотел болеть и вообще находиться в больнице, но деваться было некуда.) Короче говоря, мы чувствовали, что готовы вылезти из подвала и пойти искать доказательства.
Стигма вела нас к убежищу окольными путями - снова оказываться около Дома не хотел никто. Нас могли заметить, узнать и сдать агентам, мне просто не хотелось видеть это место, а Пси боялся встретиться со своим братцем. Поэтому мы потратили почти час на дорогу, и вышли к тому самому палисаднику.
И сейчас мы стояли между засохших роз и смотрели на круг от костра.
Я втянул носом воздух, пытаясь почувствовать хоть какие-то остатки запаха. Не получилось - вместо этого я закашлялся, и Стигма кинула на меня недовольный взгляд.
– - Давай потише, а?
– бросила она.
– И пошли уже.
Мы потянулись за ней. Я подумал, что, должно быть, все мы сейчас пытались выбросить из головы Тету.
Дверь в убежище была старой, грязной и пыльной, но замок я бы таким не назвал. У нас в общежитии на такой же двери стоял разболтанный, ржавый замок. Здесь о том, чтобы не пускать никого внутрь явно позаботились - я сомневался, что Пси, который говорил, что умеет пользоваться отмычками, сможет справиться с этим почти новым, блестящим металлом препятствием.