Настоящая леди (Тайный дневник)

Додд Кристина

Дверь с шумом захлопнулась, и Лесли с надеждой оглянулся по сторонам. Когда он увидел Себастьяна, его нарумяненные щеки еще больше покраснели, и он натужно попытался свести все дело к шутке:

– Весьма пылкая особа твоя крестная.

Себастьян позволил себе самую оскорбительную ухмылку, на какую был способен.

– Похоже, вам действительно удалось ее разъярить сверх всякой меры.

У Лесли во рту задвигалась вставная челюсть. Он, без сомнения, ненавидел Себастьяна, а теперь возненавидел его еще

сильнее как свидетеля своего унижения. Но он был глуп и, не найдя удачного ответа, вновь обратился к старым сплетням.

– Моя племянница, заметь себе, тоже натура пылкая. Стереги получше ее конюшню, а не то новая кобыла Уитфилдов разродится пестрым жеребенком.

Мэри не предаст его. Себастьян доверял ей, он почти убедил себя в этом.

Но он все же незаметно убрал руку с ее двери.

– Спасибо за совет. Я теперь предателей чую за милю. Фэрчайлды дали мне хороший урок.

Лесли захромал по коридору, все еще не сумев оправиться от удачно нацеленного пинка леди Валери. Себастьян шел за ним и тем самым вынужден был выслушивать все, что тот считал нужным ему поведать.

– То, чему научили тебя мои братья и я, – ничто по сравнению с предательством женщины из нашей семьи. Даже наша мать была самым бессердечным чудовищем, какое когда-нибудь видел свет. Мы впитали измену и вероломство с ее молоком, а следующие поколения наших женщин даже превзошли матушку.

Он злобно усмехнулся.

– И Джиневра твоя ничем не лучше. Это у них в крови. В постели моего сына она потешается над тобой.

У Себастьяна помутилось в глазах. Он прекрасно понимал Лесли. Леди Валери сделала из него посмешище, и, как мальчишка, он издевался сейчас над Себастьяном, чтобы излить хоть на кого-то свою злость и обиду. Себастьян сам был мальчишкой, когда Фэрчайлды погубили его семью.

Лесли ухмылялся, ему явно удалось задеть Уитфилда за живое.

– Ну что, язык проглотил? Бедный мальчик. Бедный Себастьян.

В мозгу Себастьяна ожила навсегда запечатлевшаяся в нем картина. Его собственная растерянность и недоумение при виде того, как кредиторы выбрасывают из дома его семью. Его мать, утирающая покрасневшие глаза, и ее подавленные рыдания. Стоящий в стороне от них отец, внезапно ставший таким далеким и чужим, каким он никогда раньше не был и каким остался до самой своей смерти.

И именно этот человек, этот Лесли Фэрчайлд, верхом на великолепной лошади, с насмешкой наблюдающий за их унижением.

Холодно и расчетливо Себастьян пустил в ход сведения, добытые им в его напрасных поисках в спальне Лесли.

– Никто не станет смеяться надо мной так, как они будут смеяться над глупым стариком, возмечтавшим насладиться пребыванием в женском теле.

– Это в ее-то? – Лесли небрежно махнул рукой в сторону двери спальни леди Валери. – Никто не поверит, что я мог на нее польститься.

–

Я не имею в виду вашу жалкую попытку соблазнить мою крестную.

Себастьян остановился, дав Лесли проковылять еще несколько шагов вперед.

– Я хочу сказать о том, что вы действительно мечтаете быть женщиной. Всех гостей очень позабавит ваш обычай привешивать себе искусственную грудь.

Лесли застыл на месте. Это был неожиданный удар.

– То-то будет потеха, когда в обществе узнают о вашей любимой привычке напяливать юбки и заставлять горничных танцевать с вами.

– Довольно!

Лесли дрожал с головы до ног, хотя он так и не повернулся лицом к Себастьяну.

– Это, конечно, ложь, но ведь ты же станешь порочить меня, если я… не заплачу тебе. Назови свою цену.

– У меня нет цены, – спокойно отвечал Себастьян. – Я слишком богат, чтобы продаваться. В этом-то вся ваша беда.

Не ожидая, к чему приведут его угрозы, Себастьян повернулся и пошел назад по коридору.

– Она знает про дневник, – тихо проговорил Лесли ему вслед.

Ноги у Себастьяна неожиданно заплелись, и он, споткнувшись, остановился. Все, что угодно, только не это!

– Она все время знала, где он, – еще тише добавил Лесли.

Себастьян направился было к нему, но при виде его лица тот, казалось, обрел вторую молодость, потому что повернулся и бросился бежать с ретивостью юноши. Себастьян остановился, пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце.

Дневник. Наконец-то кто-то признался, что знает о его существовании. Он уже начинал тревожиться, не совершил ли он роковую ошибку. А что если дневника здесь нет? Но Лесли знает о нем и утверждает, что Мэри…

Еще раз повернувшись, Себастьян прошел мимо ее двери, даже не взглянув на нее. Лесли утверждает, что Мэри знает о дневнике. Он сказал, что Мэри и Йен смеются над ним в постели, пока он занимается бесплодными поисками, рискуя сломать себе шею и быть избитым неизвестно кем. И все это ради дневника, который Мэри… украла?

Это было как раз то, что он впервые заподозрил еще в Шотландии, но ее невинный вид, ее кажущаяся откровенность, вместе с заверениями леди Валери, заставили его усомниться. А теперь Лесли говорит… Но никто лучше Себастьяна не знал, что Фэрчайлдам ни в чем нельзя верить.

Но если двое Фэрчайлдов говорят разное, кому из них он должен верить?

Глупо, упрекнул он себя. Это глупо. Конечно, он верит Мэри. Ничто, ничто из сказанного Лесли не может этого изменить. Он, безусловно, лжет.

Себастьян почувствовал, что незаметно для себя он стиснул зубы и с усилием постарался расслабиться.

Да, он верит Мэри. Он заручится ее помощью, чтобы вскрыть сейф.

И упаси ее Бог, если она его обманет.

Глава 15.