Настоящая помощь в трудный час. Помощь тех, кто всегда помогал людям! Энциклопедия самых почитаемых святых
Шрифт:
Наталия, Санкт-Петербург, август, 2003 год
В спасении от греха и обретении пути истинного
В свечной лавке храма, где много лет работает моя подруга, не просто торгуют свечами и иконами, там отвечают на вопросы, дают советы, «разруливают» ситуации, утешают плачущих. Вот очередная рыдающая женщина:
– Что с вами? Чем вам помочь?
– Я завтра иду на аборт. Мне страшно. Мне очень страшно. К какой иконе поставить свечку, чтобы все прошло хорошо?
– Но вы же идете убивать живого ребенка, как же так? Разве можно просить святых о помощи в убийстве?
– Девушка, вы глупости-то не говорите. Еще один нахлебник нам ни к чему. Не учите меня жить, милая. Скажите лучше, куда мне свечку поставить.
– Идите к святой Ксении, вон ее икона, видите?
Дама решительным шагом со свечой наперевес двинулась к указанной иконе. Поставила свечку. Пошептала. Подумала. Перекрестилась. Еще подумала. Заплакала. Еще раз перекрестилась. И ушла.
А через месяц появилась снова:
– Девушка, спасибо вам. Мы оставили ребеночка.
Без подписи
СКАЖИТЕ, БАТЮШКА…
Почему мы молимся святым?
Зачем молиться святым, если есть Христос? Этот вопрос рано или поздно задает себе (а потом и не только себе) каждый православный человек. Это что же получается? Сам Бог нас не слышит? Нам непременно нужны посредники для общения с Ним? И получается, что сонм святых – что-то типа «референтской службы» Господа, через которую и проходят все наши просьбы о помощи, наши молитвы?
Нет, не так получается! В доказательство – рассказ священника Дионисия Свечникова, которому на практике приходится часто сталкиваться с людьми, недоумевающими, почему мы молимся святым.
Однажды мне пришлось беседовать с одним молодым человеком, который, придя в храм, был очень возмущен наличием в церкви большого количества икон. Было видно, что молодой человек неплохо подкован в знании Священного Писания, имел понятие о некоторых христианских догматах, хотя несколько искаженное, но при этом был человеком абсолютно нецерковным…
…Свои доводы он подкреплял словами Священного Писания: «Сказано ведь: “Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи”» (Мф. 4, 10). Так почему же в православных храмах такое большое количество икон святых, когда кроме изображений Христа не должно быть ничего? А как зайдешь в церковь, только и слышишь, молись Богородице, Николаю Чудотворцу, Пантелеимону Исцелителю и еще кому-то. А куда делся Бог? Или вы уже успели заменить Его другими богами?»
Я чувствовал, что разговор предстоит непростой и, как видимо, долгий. Не буду пересказывать его весь, но постараюсь выделить лишь самую суть, так как в наше непростое время подобными вопросами задаются многие люди…
Для начала я предложил молодому человеку разобраться с определениями, следуя простой логике… Итак, кто такие святые и зачем им молиться? Неужели и вправду, это некоторые боги низшего порядка? Ведь Церковь призывает почитать их и возносить молитвы к ним.
Начнем с того, что почитание святых – это древняя христианская традиция, сохраняющаяся с апостольских времен. Мученик, пострадавший за Христа, сразу после своей смерти становился объектом благоговейного почитания верующих. На гробницах первых христианских святых совершали Божественную Литургию, им возносили молитвы. Понятно, что святому воздавалось особое почитание, но вовсе не как отдельному богу. Это были люди, отдавшие свою жизнь за Бога. И, в первую очередь, они сами были бы против превознесения их в ранг божества. Ведь мы, к примеру, чтим память людей, положивших свою жизнь за Отечество на полях сражений. И даже ставим им памятники, чтобы будущие поколения знали бы и чтили этих людей. Так почему же христиане не могут чтить память людей, особо угодивших Богу своей жизнью или мученической смертью, при этом называя их святыми? Я попросил молодого человека ответить на этот вопрос. Последовал утвердительный ответ. Первый бастион сектантского мышления рухнул…
…Таким образом, православные вовсе не поклоняются святым, а почитают их. Почитают как старших наставников, как людей достигших духовной высоты, как людей, живущих в Боге и для Бога. Людей, достигших Царства Небесного. А основание для почитания наставников было дано ап. Павлом: «Поминайте наставников ваших…. и взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13,7). А вера святых есть вера Православная и она призывает к почитанию святых с апостольских времен. И один из величайших святых Иоанн Дамаскин говорил о этом почитании: «Достопоклоняемы святые – не по естеству своему, мы поклоняемся им, потому что Бог прославил и соделал страшными для врагов и благодетелями для приходящих к ним с верою. Поклоняемся им мы не как богам и благодетелям по естеству, но как рабам и сослужителям Божиим, имеющим дерзновение к Богу по любви своей к Нему. Поклоняемся им, потому что сам Цар относит к Себе почитание, когда видит, что почитают люби мого Им человека не как Царя, но как послушного слугу благорасположенного к Нему друга».
Наша беседа с молодым человеком перешла в более спокойное русло, и теперь он больше слушал, чем говорил. Но для большей убедительности было необходимо привести еще парочку веских аргументов своей правоты, и я поспешил сделать это.
Святые являются нашими молитвенниками и покровителями в небесах и поэтому живыми и деятельными членами Церкви воинствующей, земной. Их благодатное присутствие в Церкви, внешне являемое в их иконах и мощах, окружает нас как бы молитвенным облаком славы Божией. Оно не отделяет нас от Христа, но приближает к Нему, соединяет с Ним. Это не посредники между Богом и людьми, которые отстраняли бы Единого Посредника Христа, как думают протестанты, но наши сомолитвенники, друзья и помощники в нашем служении Христу и нашем общении с Ним. Теперь я мог спокойно перейти к вопросу о молитве к святым угодникам. Как я уже показал выше, святые суть наши сомолитвенники и друзья на пути служения Богу. Но разве мы не можем просить ходатайствовать за нас пред престолом Вседержителя? Разве не то же самое происходит в нашей повседневной жизни, когда мы просим наших близких и знакомых замолвить слово за нас перед начальством? А ведь Отец наш Небесный куда выше любого земного начальства. И Ему действительно возможно
Беседа наша подходила к логическому концу. Я очень надеялся, что аргументы, приведенные мной, должны были оставить след в душе этого молодого человека. И я не ошибся. Напоследок он сказал фразу, ради которой можно было бы говорить еще очень долго: «Спасибо вам! Я понял, что во многом ошибался. Видимо, моих познаний в христианстве еще недостаточно, но теперь я знаю, где искать правду. В православии. Еще раз большое спасибо». С этими словами мой собеседник удалился. Оставшись один на один со своей радостью, я поспешил в храм вознести благодарственную молитву Господу и всем святым, которые помогли мне в этот день в моем пастырском служении.
Что значит «христианское понимание чуда»?
Что такое чудо?
Много лет питерские семинаристы рассказывают друг другу историю, якобы произошедшую в их учебном заведении на экзамене. Студент семинарии сдает экзамен, вопрос в экзаменационном билете – о чуде. Студент к экзамену не готов, мямлит, путается, и преподаватель решает помочь ему.
– Вот смотри, – говорит преподаватель (кстати, епископ). – Звонарь упал с высокой колокольни и не разбился. Это чудо?
– Это случайность, владыка! – отвечает семинарист.
– Ну, ладно. А второй раз упал и не разбился – это чудо?
– Счастье, владыка!
– Ну, а если в третий раз упал и не разбился – тогда-то что?!
– Привычка… – вздыхает студент.
Не знаю, правдива эта история или молодые ребята просто выдумали ее, но в нашем обществе действительно есть такая тенденция – стремиться объяснить все происходящее с точки зрения обыденности. Ну, не привыкли мы верить в чудеса, и все тут! Мы с детства верим в законы природы. А чудо – это явление, которое нарушает эти законы.
Однако в богословском понимании, чудо – это, скорее, особое действие Божие, как правило, проявляющееся в необычных событиях. Как говорится в славянском песнопении: «Еже Бог хочет, побеждается естества чин», то есть происходит нечто, превышающее чин естества, совершенно необычное. Сводить все к нарушению законов природы не совсем верно.
Ну, а если сказать просто, чудо – это то, чему мы удивляемся; недаром синоним этого слова – «диво». Совершенно справедливо говорил в одной из православных радиопрограмм дьякон Андрей Кураев:
– Чудеса есть свидетельства того, что Небо становится ближе. Чудеса есть знак соприсутствия, встреченности, не одиночества. Путь к встрече не через чудеса пролегает, но чудеса оказываются на церковном языке знамениями того, что эта встреча состоялась.
Пытаясь понять Церковь, необходимо совместить в сознании две вещи, казалось бы, противоположные.
С одной стороны, Церковь не придает большого значения чудесам – нельзя искать чудес, требовать чудес, желать чего-нибудь неожиданного, с другой стороны, каждая наша молитва – это молитва о чуде. Совершенно справедливо писал Иван Тургенев: «Каждое прошение, каждая молитва сводится к тому, что, Господи, ну сделай так, чтобы дважды два было пять». Но при этом православный человек, когда молится о чем бы то ни было, начиная с того, что «хлеб наш насущный дай нам днесь», и кончая молитвой об исцелении своей доченьки, он в конце концов завершает свою молитву неким смягчающим обращением: «Впрочем, да будет воля Твоя, Господи». В этом – существенное различие между заговором и молитвой. Заговор предполагает, что у колдуна есть власть над духовным миром и эту власть он проявляет, навязывает свою волю духовным реалиям. А молящийся человек знает, что тот, к кому он обращается, бесконечно выше его, и поэтому человек просит, а не диктует Богу свою волю.