НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
– Короче, собрались три дурака – деньги им не нужны, а на рожон лезут!
–
Макс без особого убеждения покачал головой.
– Дело не только в деньгах. Он же меня на тот свет отправлял! Хочу теперь
Он говорил не очень искренне: сейчас все это по большому счету было ему безразлично. Просто они сами создали ситуацию, которая теперь ведет их за собой. И чтобы остановиться, сохранив уважение к себе, нужны очень веские
Спец усмехнулся.
– Не знаешь, что он скажет? Что он ничего не знал, или его заставили, он
На тротуаре вдруг вспыхнули разом уличные фонари, освещая окутанный мраком прибрежный городок. Скрипка умолкла. Макс поднялся и засунул в карман
Макс быстро перелез через ограду, и, откатившись в кусты, застыл. Его слух был обострен до предела. Тихо, тихо, тихо… На шоссе по ту сторону виллы проехала машина. Качнулись от ветра жесткие ветви клена. Прирученная кровь осторожно стучалась в барабанные перепонки. Периметр не освещался, лампочки
Ему почудился тихий писк во флигеле. Тихий механический писк, словно
Нет, не может быть! Если сигнал со сторожевого контура выводится в комнату охраны, то на таком расстоянии его не услышишь. К тому же, Спец сказал,
На четвереньках Макс быстро пополз к флигелю. Одежда плохо защищала тело, шершавый асфальт сдирал кожу на локтях и коленях. В правой руке, стволом вверх он держал "вальтер". Договорились обходиться без стрельбы. "Ну а если те возьмутся за стволы – тогда делать нечего", – подвел итог Спец. Добравшись до
На фоне ограды появился темный силуэт – Спец подтянулся на руках и легко перебросил тренированное тело на эту сторону. Веретнев был потяжелее и прыжок
"Что б ногу не сломал, – озабоченно подумал Макс. – Не по возрасту уже
Представление о крепком сне сторожей оказалось преувеличенным: во флигеле зажегся свет, дверь открылась и на порог вышел, озираясь, рослый мужчина с всклокоченными волосами. Тренировочные брюки, расстегнутая куртка, на ногах
До Макса было меньше метра – шевельни кистью и ружье упрется ему в
– Qui est-ce? 10 – с сильным акцентом хрипло крикнул он в темноту.
– Стоять, француз хуев! – приглушенно рыкнул Макс по-русски, схватившись
Тот всем телом дернулся и окаменел.
– Пальцы!
Он безропотно отдал ружье.
– Злотин? – напористо спросил Макс. Охранник икнул и окончательно обмяк.
– Да… Но я ничего не сделал… Я не изменник…
– Кто в доме?
– Здесь никого… А там – хозяин с бабой…
– Давай внутрь!
– На колени!
– Руки за голову!
Полностью деморализованный Злотин послушно выполнял все команды.
Выключив свет и положив на пол ружье, Макс достал рацию, нажал клавишу
– Злотин со мной. Он один, – коротко произнес Макс в микрофон.
– Понял, – ответил Спец. Через минуту они с Веретневым вошли во флигель.
– Где Кудлов? – с ходу спросил Спец.
– Сегодня не его смена. Придет утром. А вы специально за нами? – лицо
Внезапно Макса озарила догадка. Когда-то советская разведка имела специальный отдел для ликвидации предателей. И хотя ничего подобного уже давно
– Конечно! – рыкнул он. – Ты думаешь, измену прощают? Где деньги?
– Какую измену… Я никому не изменял! Все закончилось, все развалилось и я
– Где деньги?!
– Откуда я знаю? У хозяина есть сейф за картиной…
Господин Эрих Таубе проснулся и втянул ноздрями запах собственного пота. Сердце беспокойно колотилось. Что-то разбудило его. Стукнула дверь?.. Он пошарил рядом рукой – край широкой кровати был пуст и холоден. Алика ушла в
Таубе вспомнил: они снова поссорились, да. Поп-звезду, как и любую бабу можно уболтать, засыпать цветами, задарить драгоценностями и затащить в постель, утром угостить шампанским, покатать на яхте, потратить пять тысяч баксов в дорогом бутике, потом снова трахнуть, – о, дорогой, никаких проблем! – она даже может спеть тебе что-нибудь из своего репертуара, чтобы ты скорее
Но при этом она, конечно, подразумевает, что утром снова будет шампанское-яхта-бутик. И послезавтра, и послепослезавтра, – всегда. А если ни хрена не будет, если сердце схватило или язва, или просто осточертело все, ему уже не двадцать пять и даже не сорок, он не может каждый день из года в год устраивать ей карнавал – что он, массовик-затейник, что ли?.. Нет, это не
И для развлечения она говорит, что хочет трахаться, когда ты весь как выжатый лимон, зато когда ты подготовишься и бросаешься в атаку, натыкаешься на холодную стену… Она ведь не наложница в гареме и не продажная шлюха, она не обязана давать по первому требованию, вот ляжет задницей и будет лежать молча. Ты можешь сколько угодно пыхтеть, потеть, рвать с неe трусы, – в самый интересный момент она вдруг скажет, что забыла обновит лак на ногтях, или посоветует регулярно принимать "виагру"… Тут все катушки и предохранители перегорают враз. Конечно. Остается только психануть и заорать, слыша со стороны свой прерывающийся, бабский какой-то голос, и видя, как трясутся обвисшие щеки. Вот до чего может докатиться забывший про коммунистическую мораль ответработник
А может ночное беспокойство вызвано именно этим? Тем, что никакой он, к черту, не Эрих Таубе, а Леня Евсеев, бывший секретарь комсомольской первички на автобазе в Конопоге… И это не поддающееся переделке естество насылает на
Таубе-Евсеев поднял руку, нащупал шнур ночника, дернул. Из-под хрустального абажура вырвался красный язык света. Таблетки лежат в тумбочке. Скрипнули колесики под ящиком, вот она, картонная коробочка. Евсеев сунул
Действительно, какой-то шум… Злотин что-то крикнул? Наверно опять