Настоящее прошлое. Однажды в Америке

Злотников Роман

Сложно представить, сколько всякой ненужной в обычной жизни информации может скопиться в голове у писателя, работающего в том числе и в жанре альтернативной истории. Я помнил состав дымного пороха, как проходят малый и большой круги кровообращения, где расположен и когда был основан Албазинский острог, маршрут Алсиба, состав стали Гадфильда, дату принятия Навигационного акта, то, каким образом Ротшильды сумели обуть всю Британию путем перехвата сообщения о проигрыше Наполеона в битве при Ватерлоо, сотню-другую фамилий будущих знаменитых актеров, финансистов, бизнесменов, типа пока еще никому не известных Мэттью Макконахи, Марго Робби, Илона Маска, Билла Экмана, Джаннет Йеллен или Джека Ма, и еще очень-очень много всякого. Но все эти знания были крайне отрывочны и несистемны. Кусочек отсюда, кусочек оттуда… Типа тех

же выигрышных номеров. Ведь, по большому счету, мне просто повезло, что та лотерея, в которую я выиграл, разыгрывалась и в Монтане. Вполне могло случиться, что эти номера относились к какой-нибудь другой лотерее, у которой в нашем бедном и, прямо скажем, захолустном штате представительства не имелось. Тогда бы это знание мне ничем бы не помогло… Но вот сработало. И я искренне надеялся, что и следующий оказавшийся в моей памяти «кусочек» так же удастся использовать себе на пользу. Ну, если я смогу отыскать того, кого хочу.

– …Несмотря на то что Россия как государство имеет уже более чем тысячелетнюю историю, русский язык достаточно молод. По существу, он родился очень недавно. Всего чуть более полутора веков назад. То есть он даже моложе Америки. – Я сделал паузу и бросил взгляд на переполненную аудиторию. Во-от… Молодцы! Из большинства взглядов ушла та самая осоловелая остекленность и щенячий восторг и возникло осмысленное выражение. А кое у кого в направленных на меня взглядах даже появились зачатки удивления и как бы даже возмущения.

– Вы можете спросить меня: как же так, государство имеет тысячелетнюю историю, а языку народа, его образовавшего, менее двухсот лет? Но я не зря вынес в название курса определение – «мировой». Дело в том, что тот язык, который существовал до начала тридцатых годов девятнадцатого века, не мог обозначаться этим понятием. Он не был мировым. Это был язык народа, отчаянно борющегося за свое существование. Если мы немного углубимся в историю и сопоставим факты, то увидим, что русские практически никогда не нападали первыми. Но всегда по полной отвечали на агрессию. Северная война, по итогам которой Швеция из Балтийской империи превратилась во второразрядную страну, началась не в 1700 году, а в 1240-м, когда войско шведов высадилось в устье Невы, дабы захватить русские земли. Раздел Польши, результатом которого стало исчезновение этого государства на целых два века, начался не в 1770 году, а в 1610-м, оккупацией поляками Москвы. Казаки Ермака захватили Сибирь в ответ на многочисленные набеги и грабежи сибирского хана Кучума. Причем изначально такой задачи перед Ермаком не стояло. Он должен был просто обезопасить солеварни, рудники и заводы нанявших его купцов Строгановых. Но так же, как и Венеции начала пятнадцатого века, сильно страдавшей от набегов далматинских пиратов, окончательно решить эту задачу оказалось возможно лишь полным захватом побережья Далмации, будущей Хорватии, так и Ермаку для выполнения поставленной задачи пришлось ликвидировать гнездо разбойников и работорговцев, каковым являлось созданное выходцем из бухарского рода Шейбанидов ханом Кучумом Сибирское ханство. Уничтожение Крымского ханства и утверждение России на берегах Черного моря стало окончательно неизбежным после сожжения Москвы в 1571 году… Однако лишь после разгрома Наполеона и взятия Парижа русские, впервые за всю свою историю, оказались в уникальной ситуации. В ситуации, когда они внезапно осознали, что им, как народу, уже ничего не может угрожать. Да – они могли проиграть войну. Что не раз случалось до этого, и от чего русские не оказались застрахованы и позже. Да, в стране мог разразиться кризис, произойти бунт, революция, от нее могли отпасть окраины, но самому существованию народа, по всем проявившимся в тот момент признакам, это уже никак не угрожало. И именно тогда пришло время появиться новому мировому языку…

В Нью-Йорке я заселился все в ту же «Плазу». Этот отель пока был ну совсем не по моим деньгам, но я еще в Майами озаботился открытием счета в самом крупном банке США – Citibank, где мне сразу же после того, как узнали, для каких целей я его открываю, торжественно презентовали платиновую кредитную карту с бесплатным годовым обслуживанием. Так что сейчас я мог не особенно стесняться в расходах.

Сделав дежурный звонок в колледж, дабы сообщить, где меня можно найти, я набрал наш домашний телефон. В Нью-Йорке был

почти час пополудни, так что в Москве где-то около девяти вечера. Мои, скорее всего, еще не спят.

– Ромка?!! – Голос любимой зазвенел в трубке счастливым колокольчиком. А спустя мгновение чуть приглушенно к нему присоединились вопли детей на заднем плане:

– Папа! Папа…

У меня запершило в горле, а в голове всплыла предательская мыслишка. А может, ну его… Деньги, конечно, решают большинство мелких проблем и дают кое-какую свободу, но большие деньги – это и появление столь же больших проблем. А на хрена нам большие проблемы?

Но потом я разозлился на себя. Потому что главное, что я понял за две своих жизни, – это то, что жизнь – штука предельно справедливая. И отмеряет каждому по делам его. Нет, далеко не сразу. Может пройти очень много времени, прежде чем «вознаграждение» за все хорошее и все плохое тебя настигнет. Но оно настигает тебя всегда! Рано или поздно, так или иначе… И еще жизнь очень не любит, когда ты пускаешь предоставленные тебе шансы и свалившиеся на тебя ниоткуда ресурсы на какую-нибудь фигню. Успокаиваешься. Считаешь, что у тебя не только уже все хорошо, но и это самое хорошо – навсегда. То есть железобетонно и неизменно. Поэтому можно сложить ручки на пузе и наслаждаться…

Ухнув на сорок минут разговоров с семьей сумму, на которую в этом дико дорогом отеле можно было прожить не меньше недели (эх, где вы, такие привычные и удобные WhatsApp и Telegram), я попрощался с любимыми и набрал следующий номер.

– Слушаю!

– Привет, Пыря!

– Эх ты – сам американец? – Голос старого друга потеплел. – Сто лет тебя не слышал. Как ты там?

Я облегченно выдохнул. Похоже, информация о том, что я выиграл дикую кучу денег, по России еще не распространилась. Аленка тоже об этом не упомянула, но она у меня не особенно любит смотреть новости, так что могла пропустить, а вот Пыря, если бы знал, непременно б поерничал… Нет, понятно, что это ненадолго. День-два, максимум неделя, и об этом начнут вещать из каждого утюга. Но пока время еще есть.

– Ты как, увольняться не думаешь?

В трубке на несколько мгновений повисла тишина, а затем настороженный голос Пыри спросил:

– А ты откуда знаешь?

– Да я не знал, просто спросил наугад. Но если так – у меня для тебя есть одно предложение…

Полдень следующего дня я встретил в одном из старейших и респектабельнейших заведений Нью-Йорка. Ресторан Delmonico’s, расположенный на Beaver street, считался весьма пафосным и очень дорогим заведением, но мне требовалось произвести на своего сегодняшнего гостя должное впечатление.

– Вы хотели меня видеть, мистер?

– Да, Билл, – я усмехнулся и сделал приглашающий жест.

– Слушаю вас. – Билл Экман, в будущем миллиардер и легенда фондового рынка США, а сегодня еще просто молодой сопляк, только-только окончивший ту самую Гарвардскую школу бизнеса, с демонстративно независимым видом устроился напротив и вперил в меня непроницаемый взгляд. Ну, так ему, наверное, казалось…

– Билл, меня зовут Роман Марков. Я – преподаватель русской филологии в Колледже Западной Монтаны.

– Оу! – Сидящий напротив меня парень удивленно вскинул брови, а потом саркастически усмехнулся: – И чем же я смог заинтересовать такую фигуру, как преподаватель русской филологии в Колледже Западной Монтаны? – Он был тем еще наглецом. И в будущем прославился массой нестандартных поступков. Например, он нанял в свою финансово-инвестиционную компанию человека, который был инструктором по рыбной ловле, а еще бывшего профессионального теннисиста и даже «человека, с которым ехал в такси». Но, в отличие от всех ныне живущих, я знал, чего он сумел добиться… К тому же мне нужен был именно такой – авантюрист, способный отринуть стандартные подходы. Поэтому у меня были очень большие надежды на то, что мы с ним договоримся.

– Я собираюсь вложить некоторую сумму денег в игру на финансовом рынке. Но не хочу связываться с «респектабельными» брокерскими конторами. – Тут я добавил в голос немного иронии и чуточку презрения. Сидящему передо мной молодому человеку было всего двадцать шесть. Он был на три года младше меня. К тому же, повторюсь, он был очень амбициозен. Так что толика иронии и презрения насчет «стариков» точно не помешает. – Мне нужен молодой, талантливый и амбициозный партнер, способный пойти на риск.