Настоящие люди
Шрифт:
Отец Николай на всякий случай загородил проход и к основной двери. Гномы заметались по офису, как крысы, пойманные в крысоловку.
– Это кто же вам позволил воровать христианские души? – спросил отец Кирилл.
– Они не христианские! – запищали карлики.
– Врёте! У вас томится сорок христианских душ!
– Они во грехах все!
– За грехи их Бог будет судить! Рассказывайте, как вы души крали.
– Контрактик заговорённый. Подписывает одно, а там невидимыми магическими чернилами ещё кое-что приписано!
– Понятно… – Старец внимательно посмотрел на старшего гнома. – Червин,
– Я, ваше благородье!
– Прости, не узнал сразу. Отца-то твоего я отправил в преисподнюю, а ты, помнится, сбежал.
– Я же не по собственному желанию в пыточную камеру работать устроился! – начал оправдываться Червин. – Вынудили меня!
– Теперь-то уж не сбежишь… Куда вас, в свиней? Или сразу по месту прописки?
– А если мы все-все души выпустим? И христиан, и католиков, и азербайджанцев? – заискивающе спросил Червин. – Оформим на вас доступ в хранилище банка, а вы за это нас изгонять не будете? Так я ваш мир люблю! А зла мы делать больше никому не будем! И сразу же переедем на другой континент жить!
– Торгуются опять! Что будем делать? – спросил отец Кирилл отца Николая. – Если их сейчас обесплотить, крещёные православные души в свои тела вернутся, а хозяева остальных в течение месяца повымрут.
– Испытываете, батюшка? Мы же каждый день на Божественной Литургии о спасении всего мира и соединении всех молимся! Надо спасать всех!
– Ладно, в Швейцарии я один управлюсь. Летите вы, мои милые, домой! Ангела в дорогу!
Отец Николай и Лидочка покинули офис нечистых, а отец Кирилл ещё долго беседовал с карликами за жизнь. Гномы сетовали, как было плохо при советском режиме, а отец Кирилл – как стало плохо после его смены и «возрождения» Святой Руси.
На следующий день все двести душ вернулись в свои тела, и Тьмаслав Иудович вновь сделался Святославом Фёдоровичем.
– Такое странное чувство… – рассказывал он Лидочке. – Как будто я все последние дни просидел в тёмном сыром подземелье где-то заграницей… А вот теперь вернулся и дышу полной грудью!
– Так оно и было. И что ты теперь будешь делать?
– Ты знаешь, как я люблю свой народ, сколько он сделал для меня, сколько денег я пожертвовал для его процветания… Не будет предательством, если я причащусь в православном храме? Нет, я один раз причащался, вместе с Лужковым, но это было в коммерческих целях… А если я причащусь по-настоящему?
– Твой народ две тысячи лет предаёт Христа. Если ты заодно с ним, ты уже являешься предателем. А если ты примешь Христа, то перестанешь быть иудеем, какие бы у тебя ни были гены. Решай сам, с кем ты хочешь быть – с евреями или со Христом, – но если выберешь Христа, будь готов разделить судьбу Александра Меня!
– Стать священником?!
– Нет, стать мучеником за веру. Представители твоего народа измен не прощают!
– Я не пойму, ты, православная, отговариваешь меня от причащения, так?
– Совсем нет. Просто ты должен знать, что меня не будет рядом. Будь уверен, я отправлюсь за тобой хоть на край света и буду с тобой до конца, пока смерть не разлучит нас, и всю вечность после, но войти вместе с тобой в святилище я не смогу! Кто знает, какие бездны откроются в твоей душе, когда ты останешься один на один с Живым Богом – с Господом
– Всё понятно! Милая, я знаю тебя, как облупленную! Ты всей душою хочешь, чтобы я причастился, но боишься ущемить мою свободу! И в то же время хочешь, чтобы я нёс ответственность за все свои решения. Ладно, я подумаю. Удружил же мне папаня, Царство ему Небесное! Надо же было Святославом меня назвать! Магия имени…
– Или Промысел Божий. Кстати, партнёры-то твои, ну те, из Германии, в США переехали жить. Продали свою фирму, сменили мобильные телефоны… Одним словом, больше ты их не увидишь!
– А ты откуда знаешь? Опять озарение свыше?
Лида таинственно улыбнулась и поцеловала Славу в губы.
– Можешь считать, что так!
Конец
НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ
1
Дорогие друзья! Вы любите поросят? Я расскажу вам сказку про поросёнка, который хотел стать человеком. Умоляю вас, слушайте внимательно! Может быть, вам встретится когда-нибудь такой поросёнок, и вы поможете ему. А может быть, вы встретите человека, который раньше был поросёнком. Кто знает? Это – удивительный и загадочный мир. Я имею в виду тот мир, в котором мы живём – вы и я. Скажу вам по секрету, в нём живут далеко не все люди. Есть такие, которые живут в мире автомобилей и компьютеров, президентов и премьер-министров, купюр и банкнот, и Бог знает чего ещё. Возможно, и некоторые ваши сверстники живут там же. Ну и Бог с ними! Но если вы, мои дорогие друзья, держите в руках книжку со сказками, значит, слава Богу, для вас ещё не всё потеряно!
И ещё скажу. Когда вы будете читать эту книжку, возможно, все будут говорить, что я умер. Ни за что не верьте! Они такое напридумывают, те, которые живут в мире денег, техники и политики! Ведь у Бога все живы! А если вы захотите со мной пообщаться (я имею в виду настоящее общение!), я объясню, как настроиться на мою волну, и вы сможете со мной связаться. Только сначала вам придётся сделать свой передатчик. Это – долгая и тяжёлая работа. Но ведь терпения вам не занимать, раз вы дочитали до этого места!
А теперь давайте кончим говорить обо мне, потому что это совсем не скромно, и поговорим о поросятах. Вернее, об одном чудесном, розовом поросёнке по имени Боря.
Дорогие дети, вы никогда не задумывались, почему поросячьих мальчиков часто называют Борькой? Когда мальчик подрастает и становится подростком, его, как и нашего поросёнка, начинают звать Борей. А когда поросёнок взрослеет и делается взрослым, его начинают звать уважительно – Боровом. Так что Боря – уменьшительное не от имени «Борис», а от имени «Боров», запомните это раз и навсегда!
Пока наш поросёнок был Борькой, он весело хрюкал и резвился, играл с другими поросятами, подрывал рыльцем вкусные корешки, кушал отруби, ботвинью и жёлуди, в общем, жил припеваючи. Но как только он подрос, всё вокруг стало его раздражать. «Какой неприятный, тоскливый мир! – думал Боря. – Вот угораздило меня сюда попасть!» «Какой странный, абсурдный мир! – думал Боря. – Мы все живём для того, чтобы умереть!» «Какой убогий, неполноценный мир! – думал он. – Ведь в нём явно чего-то не хватает!»