Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР
Шрифт:
— Темыч, дорогой ты мой дружище. Хочу тебя расцеловать. А мы знаем, где живет Слава? — спросил я своего улыбающегося во весь рот друга.
Глава 17
Дверь открыла женщина лет сорока пяти.
Мы вежливо поздоровались с ней и спросили Славу. Его не было дома. Мы присели во дворе в тени беседки и стали его дожидаться.
Мы пока не торопились сообщать «одесситу» о том, что нашли Славика. Надо было понять, что можем мы сами.
— Как думаешь у таких
— Что ты имеешь ввиду?
Мы сидели в тени беседк во дворе, так что нас практически не было видно со стороны арочного входа в пустынный двор.
Сырыми зимними вечерами дети сидели по домам, а служащие и рабочие, составлявшие большинство жителей окрестных домов, уже вернулись с работы.
Нам так же хорошо была видна угловая подъездная дверь ведущая к квартире Славы. Тёма ответил на мой вопрос вполголоса:
— Ну когда они копают свои трофеи, то ими движет нажива или интерес и коллекционирование, как у нашего Бойка?
— Думаю, сначала интерес. Каждому пацану хочется иметь что-нибудь солдатское. Кто-то на пуговицах и кокардах останавливается, а кому-то и штык ножа мало.
— Да, точно у меня с детства дома кокарда лежит.
— Сначала они находят или выменивают один предмет, потом второй. Видят, что это представляет интерес для других. Жгучий. Настолько, что эти другие готовы платить за эти предметы. Они совершают первую продажу и потом понеслась. Это как с Мефистофелем — заключить сделку с дьяволом можно только один раз, обратного пути нет. После первой продажи начинается бизнес. Там уже главный мотив — это деньги. Особо ценные они оставляют себе, с мыслью, что можно продать предметы, если за это дадут настоящую цену. Хотя, люди всегда разные. Нвдо у них спрашивать.
— Значит, все-таки за деньги. Как так можно…
Мой друг был чист душой и наивен, понял в очередной раз что люблю его за эту простоту суждений и мыслей.
— Понимаешь…
Я хотел было ответить ему, но смолк.
Сначала, в свете фонаря, отражающегося на одной из стенок акри, появилась длинноногая вытянутая тень мужчины. Раздались приближающиеся гулкие шаги. Стук каблуков мужских ботинок отражался от стены звенящими хлопками. По мере приближения человека тень становилась все короче, пока наконец в проеме арки не показался силуэт.
— Вот он… — прошептал Тёма и вопросительно посмотрел в мою сторону.
Слава, одетый в гражданскую модную куртку и джинсы оказался довольно крупным «кабаном».
Там в горах в лесу, я не очень хорошо его разглядел. Тогда он был в мешковатом охотничьем одеянии, скрывающим детали телосложения. Теперь же я видел перед собой широкоплечего атлета, килограммов под сто весом. Да-а-а. Дяде Толе нужно было постараться, чтобы вырубить такого. Я невольно проникся уважением к нему еще раз.
Кивнув Тёме, я первый вышел из тени из беседки навстречу нашему «задержанному», за мной последовал Тема
— Здравствуйте, Вячеслав. Можно с вами поговорить? Буквально пара вопросов, — интонация моего голоса звучала успокаивающе и дружелюбно.
Слава остановился. Он сощурился и нахмурил брови, пытаясь разглядеть тех, кто выходил ему навстречу из беседки. Когда, приглядевшись, он узнал нас, то развернулся и бросился наутек.
— Да стой ты!
Мы метнулись вслед его сверкающим подошвам ботинок. Слава быстро свернул за угол направо.
Преодолев арку за пять огромных прыжков я выскочил на улицу. Тёма бежал чуть правее и сзади.
Он не видел, что Слава притаился с куском водосточной трубы у стены. Он уже замахнулся чтобы ударить. Тело само приняло решение.
Если бы я стал уворачиваться или пригибаться, то труба пришлась бы моему другу прямо в лицо.
Правая рука взметнулась вверх и блокировала гулкий удар трубой.
Орудие отлетело в сторону и Слава воспользовавшись заминкой стал убегать от нас дальше.
— Вот же сукин сын! — вырвалось ругательство из уст Тёмы.
Эффект блокировки я почувствовал сразу. Сначала рука начала буквально пылать районе предплечья, а потом повисла плетью.
Но останавливаться было нельзя. Расстояние между нами увеличивалось. Слава отлично бегал.
Он несся в сторону отходящего от остановки автобуса и заскочил на подножку в последнюю секунду. Двери со скрипом захлопнулись уже на ходу.
Мы находились метрах в тридцати от остановки, потому водиетель на мог и не видеть. Обычно медленный, автобус на это раз быстро набрал ход.
— Седьмой номер, он сейчас на Кауля повернет. Побежали через дворы наискосок.
Мы свернули по диагонали через пустынную улицу в темные дворы.
Тёма на бегу увидел, что я морщусь от боли.
— Как рука?
Я помедлил, но ответил:
— Пойдет, до свадьбы заживет!
— Спасибо тебе, ты меня спас!
Мы бежали через узкие тропинки между частными домами и огородами.
Дорога то шла вверх, то наоборот — спускалась вниз.
Кошки попадавшиеся нам на пути, молча поворачивали головы, сверкали в темноте рыжими глазами и бесшумно бросались в стороны в тень в укрытия, уступая дорогу двум бегущим людям.
Наконец мы выскочили на Кауля, туда где находилась следующая остановка маршрута автобуса.
Машина уже стояла впуская пассажиров.
Тёма вскочил в салон и водил шеей из стороны в сторону, пытаясь высмотреть Славу за закрывающими обзор спинами и головами пассажиров.
Я же находился рядом с первой дверью на улице. Но по глазам Тёмы понял, что наш беглец уже успел свалить.
Обернувшись, я увидел, как чья-то тень шмыгнула между двумя хрущевками.
— Тём, погнали за ним. Смотри! Вот он! — я показал спригивающему на тротуар другу в направлении, где скрылась убегающая тень «нашего» беглеца.