Натали. Игры памяти
Шрифт:
Возможно, я себя накручиваю, а возможно, это не пустые опасения, но пока об увольнении никто речи не заводил…
Часы мерзко пиликают, докладывая о начале нового часа. Я устало тру лоб, задевая локтем какую-то папку. Дальше всё происходит по принципу домино: едва заметные движения предметов на столе, крайний из которых задевает шнур оптической мышки. Оживает монитор. Рассеянным взглядом гляжу на экран, где высветилась таблица — табель с оценками. Сплошные пятёрки и четвёрки — молодцы детки! Смотрю на столбец с фамилиями,
Чтобы проверить свою догадку нахожу шапку таблички. Так, что тут у нас… Предмет — физика. Дата…
Я сглатываю, потом зажмуриваюсь и читаю ещё раз… Нет, ничего не поменялось. Дата — двадцать четвёртое мая этого года.
Как? Саянская на тот момент уже неделю отсутствовала в школе!
Перед мысленным взором почему-то появляются злые лица учеников, а в ушах звенит голос заплаканной Марины: «Вы же ничего не знаете»…
Евгения Фёдоровна не находит лучшего времени для того, чтобы появиться в кабинете.
— Наталья? — удивляется она, чуть склонив голову. Ореол пушистых седых волос колышется в такт движению. Как есть одуванчик!
— Виктор Петрович попросил принести ему какую-то папку, которую вы должны были приготовить, — мямлю я.
— О! Конечно!
Женщина подходит к столу и приступает к поискам. Оживший монитор она, кажется, и не замечает.
Передав мне документы, она берётся за мышку, на автомате несколько раз елозит ей по столу, и только потом до неё доходит: включать-то ничего уже не надо.
— Любопытно стало? — Евгения Фёдоровна кивает на экран.
— Нет. Оно само.
— Ну, само, так само, — произносит она беззаботно и тянется к трубке телефона.
Я наблюдаю за действиями женщины, отмечая каждую мелочь.
— Ты чего тут сидишь? Неси уже документы, их ждут! — выпроваживают меня со смехом.
«Неужели, всё обошлось?» — с надеждой думаю я, прикрывая за собой дверь. Тут же раздаётся голос Евгении Фёдоровны:
— Виктор Петрович? От меня только что вышла Наталья и…
Дверь закрывается. Я смотрю на неё и понимаю, что не в силах сделать даже шаг.
— Любопытство и любознательность, — произносит знакомый голос.
Поворачиваю голову вправо — в нескольких шагах от меня стоит Борис.
— Вы любопытны, это плохо, — он качает головой.
— Нет, я… — начинаю неуверенно, но меня обрывают, повторив жест энергичнее.
— Давайте сюда! — блондин протягивает мне руку, а я не знаю, чего он от меня хочет. — Папку, — уточняет он, — я сам занесу.
Без колебаний отдаю требуемую вещь. Заполучив её, Борис входит в кабинет Евгении Фёдоровны, даже не удосужившись постучать.
— Борис Аркадьевич? — женщина удивляется и этому посетителю.
— Позвольте трубку, — шёлковым голосом просит мужчина, — мне необходимо сказать Виктору Петровичу несколько слов.
Треклятая дверь вновь захлопывается
23 июня 2011 года
В прошлую среду, шагая по коридору, прочь от кабинета Евгении Фёдоровны, я представляла самые мрачные перспективы своего ближайшего будущего. Фантазия разыгралась не на шутку! По мере того, как я удалялась от злополучного места, крепла уверенность в том, что до выпускного одиннадцатиклассников мне не дожить. С великим трудом я заставила себя выйти к ужину, и не зря.
В столовой ко мне подошла улыбающаяся Евгения Фёдоровна. Шутливо погрозив пальцем, она посоветовала больше не совать нос туда, куда не просят. Надо ли говорить, что от подобного заявления у меня внутри всё похолодело. Должно быть, я побледнела, потому что женщина закатила глаза и объяснила, как фамилия Саянской оказалась в табеле. Секретарь забыла её удалить, а когда стала вносить отметки в электронный документ, на автомате поставила оценку следующего ученик. В конце списка она что-то ещё намудрила, вот Евгении Фёдоровне и пришлось брать дело в свои руки.
На вопрос: почему она мне вообще всё это рассказывает, мне, ничуть не смущаясь, пояснили: кабинет я покинула с таким видом, будто увидела призрак.
Эти слова прозвучали здраво, я не уловила в них ни намёка на фальшь, потому они и посеяли зёрна сомнения в моей душе, пошатнули уверенность в правильности теории всеобщего школьного заговора с весьма ощутимым налётом мистики. Или же мне просто очень хотелось поверить правдоподобному объяснению. Ведь в таком случае мне не было нужды всерьёз задумываться над планом того, как незаметно и навсегда исчезнуть из этого учебного заведения.
Дальнейшему избавлению от стресса способствовал Виктор Петрович. Скользнув по мне привычно безразличным взглядом, основное внимание он уделил Борису, занимавшему своё излюбленное место у меня под боком.
Я решила, что обо всех странностях среды подумаю в четверг на свежую голову. Заодно ещё раз проанализирую все случайные или неслучайные совпадения, которые произошли с того момента, как в школе появился новый учитель МХК.
Моим планам не суждено было сбыться, ни в четверг, ни в пятницу, ни в какой другой день до сегодняшнего. На неделю моя жизнь обратилась в совершенно безумное реалити-шоу «Успеть всё!». Если бы не Борис — я не вышла бы победительницей.
Дикий марафон, длившийся семь дней, позволил мне открыть в нашем новом преподавателе одну удивительную черту. Правда, она не имеет никакого отношения к его педагогическим талантам.
Хотя начать тут стоит немного издалека. С одной милой женской привычки. Некоторые из нас любят классифицировать противоположный пол по разным признакам и характеристикам. Я не чувствую, будто раньше увлекалась чем-то подобным, но определённая классификация есть и у меня. Она образная. Я делю мужчин на две категории.