Научи меня любить
Шрифт:
– Силен, мужик, уважаю! – произнесла уважительно все та же Ольга.
Тогда это звучало, как романтика, любовь и взаимное влечение. Брак и подразумевает же, что муж и жена занимаются сексом, верно?
Каждый! Гребаный! День!
Месячные для Аглаи, в итоге, стали и проклятием, и отдыхом от секса.
Кто-то, наверное, скажет, что она зажралась. Да, есть семьи, где Новый год, как праздник, чаще, чем секс. Но, когда тебя имеют всегда в одной позе, совершенно не заботясь тем, а получила ли ты удовольствие, то секс становится наказанием.
В
– Зачем? Разве тебе плохо? Вам, женщинам, в этом повезло больше, чем нам, мужчинам. Лежи, молчи, получай удовольствие. Детка, ложись на правый бок.
Да, вот так, на боку. И всегда на правом. С этой фразой ее муж выходил из ванной комнаты и пристраивался сзади.
После соития – это словечко из уст мужа до сих пор приводит Аглаю в дрожь, она должна была лежать и не двигаться. И не приведи господи, бежать в душ! Она же должна была беременеть, помните, да?
В душ она прокрадывалась только после того, как муж засыпал. На ее счастье, в его большом доме у них с мужем была своя ванная комната, а муж засыпал сразу же, едва кончив, понятное дело, в нее.
Свекровь тоже жила с ними. О! Эта женщина прилагала максимум усилий к тому, чтобы Аглая понесла. Звучит, да? Не забеременела, а именно понесла.
Белла Андреевна, как оказалось, была в курсе, что Аглая принимает душ после соития с ее сыном. И однажды за завтраком, куда она выходила при полном макияже, требуя того же и от Аглаи, свекровь задала вопрос:
– Анатоль, разве вы не хотите завести детей?
Муж перестал жевать и, оторвавшись от телефона, в котором читал последние новости, посмотрел на мать:
– Очень хотим, мама. Каждый вечер я работаю над этим.
– Ты работаешь, я уверена в этом. А твоя жена? – свекровь на Аглаю даже не смотрела в этот момент.
Да, вот так «жена», не по имени, и не глядя на Аглаю. Будто она здесь предмет интерьера.
– Мама, выражайся яснее. Что не так с моей женой? Ты получила результаты ее обследования?
Анатолий, впрочем, тоже не далеко ушел от своей мамы. Они говорили об Аглае так, будто ее здесь не было вовсе.
О том, почему свекровь получила анализы Аглаи, и как их выдали ей – это отдельная история. Подруга свекрови работала главврачом в той клинике, куда Анатолий привел свою молодую жену на обследование.
– Нет. Еще не получила. Мария обещала сегодня мне их передать, – Белла Андреевна сделала глоток свежевыжатого сока и поморщилась, отставив стакан, – что Дарья туда добавила? Кислятина сплошная!
– Мама, я жду! К чему весь этот разговор? – поторопил Анатолий свою мать.
– К тому, что твоя жена идет в душ после каждого вашего соития! Я каждый вечер слышу, как долго льется вода в вашей душевой. Вы уже 6 месяцев женаты. Я понесла тобой через два месяца после того, как твой отец, светлая ему память, осчастливил меня, назвав своей женой!
– Аглая, это правда? – Анатолий перевел свой взгляд на жену.
– Мне кажется, принять душ – это нормальное желание каждого человека. Разве нет?
Робкие возражения Аглаи только подливали масла в огонь его злости.
– Как ты могла? Я стараюсь каждый вечер! Соблюдаю специальные диеты, занимаюсь спортом, не употребляю алкоголь, чтобы ребенок был здоровым, а ты просто идешь и смываешь мое семя? – и столько было негодования в голосе мужа и даже злобы, что Аглая тогда в первый раз задумалась над тем, а любит ли ее муж? Или она его интересует только как инкубатор?
После того раза Аглая начала использовать влажные салфетки. Поняв, что свекровь, если не сама лично, так руками горничной, проверяет корзины с мусором из их ванной, Аглая придумала хитрость. Влажными салфетками она смывала и макияж.
Звучит отвратительно, но ей приходилось одной стороной салфетки стирать тональный крем, а второй стороной сперму со своих бедер, что вытекала, пока она лежала на боку.
Муж после соития засыпал сразу же. И Аглая тут же шла в ванную стирать с себя и макияж, и сперму мужа. Да, в постель она должна была ложиться красивой. Хотя смысла в макияже на лице не было никакого – ее лица муж в процессе их соития все равно не видел.
Он не прикасался к ней только в дни месячных. Буквально. Даже заставлял укрываться отдельным одеялом. О, как же Аглая любила эти дни! У нее было целых 5 дней отдыха от соитий. Свекровь, естественно, знала календарь ее женских дней, и в эти дни Аглая совершенно легально шла в душ, когда считала нужным. Еще бы! Кровь надо было смывать.
С каждым новым месяцем и началом месячных свекровь кривила губы все чаще, и однажды она не выдержала:
– Анатоль, я не понимаю, почему твоя жена не может понести от тебя!
– Мы сделали все анализы. Я здорова, Вы знаете это, – Аглая произнесла это ровным голосом.
Ей очень хотелось сказать: «ВЫ сделали все анализы», потому что свекровь ездила с ней по всем врачам, и сама заходила с Аглаей в кабинеты, но за два с половиной года Аглая уже научилась скрывать свои чувства и эмоции. Единственное, что Аглая позволила себе в тот раз, так это выделить интонацией местоимение «Я». Анатолий уловил это, среагировав мгновенно:
– Ты намекаешь мне на то, что это я не здоров?
– Да нет, сын мой, она прямо говорит тебе это! В лицо! Мерзавка! Живет здесь на всем готовом на наши с тобой деньги, как сыр в масле катается, и позволяет себе говорить с тобой в таком тоне! Есть ли предел ее наглости? – Белла Андреевна демонстративно швырнула салфетку на стол.
Муж молчал, сверля Аглаю взглядом, а свекровь продолжала распаляться:
– Анатоль, мне кажется, пришло время расторгнуть ваш брак! Мы просто теряем время! Если она не понесла от тебя за эти два с половиной года, значит, не сделает этого и за оставшиеся полгода! Она пустышка, не способная понести!