Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
— Что все это значит?
— Не знаю. — Кевин положил голыш. — Я думал, ты догадаешься, потому что знала Дженнифер лучше, чем кто-либо из нас.
— Кев, я никого по-настоящему не знала в своей жизни, — вырвалось у Лейши.
Дру въехал в патио на своей каталке. Глаза у него покраснели.
— Лейша, ты нужна Стелле.
Мысли теснились в голове: Убежище, смерть Алисы, грабительские законы конгресса, инвестиции Дру, ее иррациональный страх перед искусством Дру… По-видимому, у нее уже не хватало энергии, чтобы, как в молодости, оставаться разумной. Невозможно думать о стольких
Лейша натянуто улыбнулась. Бедный папа. Это даже забавно — перекладывать на него собственные неудачи. Спустя восемьдесят лет, возможно, это ее очень повеселит. Нужно только, чтобы достаточно скопилось этой пыли времен.
«Пепел — к пеплу, прах — к праху…»
Именно Джордан нашел эти прекрасные, полные боли, сентиментальные слова. Дру никогда раньше не слышал поминальной молитвы и не вполне понимал значение этих архаичных фраз, но, глядя на лица стоявших вокруг могилы Алисы Кэмден-Ватроуз, он был уверен, что их выбрал Джордан. Для Алисы этого было бы достаточно.
Очертания тихо скользили в его сознании.
«Ибо он знает состав наш, помнит, что мы — персть. Дни человека, как трава: как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его».
Это прочел Эрик — внук Алисы, старый враг Дру. Дру смотрел на красивого, серьезного мужчину, и контуры стали глубже, заскользили быстрее. Нет, не очертания, на этот раз ему захотелось найти слово для Эрика, Неспящего, рожденного быть талантливым и властвовать. Дру хотел найти слово для Ричарда, стоявшего с опущенными глазами рядом со своей женой — Спящей и маленьким мальчиком, притворяясь, что он такой же, как они. Слово для Джордана, сына Алисы, всю жизнь разрывавшегося надвое между своей матерью — Спящей и блестящей теткой — Неспящей, защищенного только собственной порядочностью. Слово для Лейши, которая любила Спящих гораздо сильнее, чем кого-либо из себе подобных. Своего отца. Алису. Дру.
Теперь из какой-то другой старой книги читал Джордан: «Сон после тяжких трудов, порт после бурного моря, покой после войны, смерть после жизни…»
Лейша подняла взгляд от гроба. Лицо было решительным, неуступчивым. Свет пустыни омыл ее щеки, бледные упругие губы. Она посмотрела на камни, отполированные ветром, на могиле Алисы: БЕКЕР ЭДВАРД ВАТРОУЗ и СЬЮЗАН КАТРИН МЕЛЛИНГ, а потом прямо перед собой, в никуда. В воздух. И хотя они не обменялись ни единым взглядом, Дру внезапно понял, что он никогда не ляжет с ней в постель. Она никогда не полюбит его как мужчину. Лейша такая, как есть. Она не меняет принципов. Как и большинство людей. Она не становится гибче. Дру не мог дать определения. Но у всех Неспящих была эта несгибаемость, и поэтому Лейша никогда не ответит ему взаимностью.
Его захлестнула такая сильная волна боли, что на мгновение гроб Алисы исчез из поля зрения. Алисина любовь позволила Дру вырасти таким, каким никогда бы не позволила любовь Лейши. Зрение вернулось, и он позволил боли свободно течь, пока она не стала еще одним очертанием, изорванным и неровным, большим, чем сама мука, большим, чем он сам. И поэтому ее можно было выдержать.
Он никогда не получит Лейшу.
Значит, остается Убежище.
Дру огляделся. Стелла спрятала лицо на груди мужа. Алисия приобняла своих маленьких дочерей. Ричард не подымал головы. Лейша стояла одна. В беспощадном свете пустыни Дру видел гладкие веки, твердо сжатые губы.
Дру озарило. Слово, за которым он охотился. Слово, которое подходило всем Неспящим, — жалость.
Мири в ярости склонилась над терминалом. И дисплей, и приборы показывали одно и то же. Эта синтетическая нейрохимическая модель работала хуже, чем предыдущая. Лабораторные крысы нерешительно стояли в сканерах мозга. Самая маленькая сдалась: она легла и уснула.
— П-п-потрясающе, — пробормотала Мири. Почему она решила, что ей следует заниматься биохимическими исследованиями? Супербездарность.
Цепочки из генетического кода, фенотипов, энзимов, рецепторов образовывались и распадались в голове. Пустая трата времени. Она швырнула калиброванный прибор через всю лабораторию.
— Мири!
Красивое лицо Джоан Лукас исказила гримаса боли. Они не разговаривали уже много лет.
— Ч-ч-что с-с-случилось, Д-д-джоан?
— Тони! Пойдем сейчас же. Он… — Кровь отхлынула от лица Мири.
— Ч-ч-что?!
— Он упал с Игровой.
С Игровой. С оси комплекса… нет, это невозможно, Игровая герметична, и после падения с такой высоты ничего бы не осталось…
— Упал с наружного лифта. Ты же знаешь, как мальчишки подзадоривают друг друга, кто проедет на фермах конструкции, а потом нырнет в ремонтный люк…
Тони никогда об этом не рассказывал.
— Пойдем! — закричала Джоан. — Он еще жив!
Бригада медиков уже занималась его раздробленными ногами и сломанным плечом, прежде чем переправить в госпиталь. Глаза Тони были закрыты; полголовы залито кровью.
Мири быстро добралась до больницы в скиммере «скорой помощи». Она сидела с невидящим взглядом и подняла голову только тогда, когда пришла мать.
— Где он? — крикнула Гермиона, и Мири подумала, посмотрит ли хоть теперь мать в лицо своему старшему сыну. Теперь, когда все исчезло. Улыбка. Выражение глаз. Голос, с трудом выталкивающий слова.
Сканирование мозга показало обширные повреждения. Но сознание каким-то чудом сохранилось. Наркотики приглушили боль, одновременно уничтожив индивидуальность. Однако Мири чувствовала, что он все еще где-то здесь. Она сидела рядом с ним, не выпуская безвольную руку, ни с кем не разговаривая.
Наконец врач придвинул к ней стул и коснулся плеча девушки.
— Миранда…
Веки Тони затрепетали чуть сильнее, чем раньше…
— Миранда, выслушай меня. — Он мягко приподнял ее подбородок. — Нервная система не сможет регенерировать. Мы никогда еще не сталкивались с такими повреждениями.
— Д-д-даже у Т-т-табиты С-с-селенски? — горько спросила она.
— Другой случай. Результаты сканирования Тони по методу Мэллори показывают большую аберрацию мозговой активности. Твой брат жив, но у него обширная, невосстановимая травма основания головного мозга. Миранда, ты знаешь, что это значит. У меня с собой данные, чтобы ты…