Наука логики. С комментариями и иллюстрациями

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в Штутгарте, в семье крупного чиновника – до сих пор родительский дом на оживленном перекрестке бывшей столицы Вюртембергского герцогства поражает своей кряжистой основательностью. Герцогство формально входило в состав Священной Римской империи, но на деле оно гордилось своей независимостью от венских властей. Протестантским предкам Гегеля было бы нечего делать в чопорной католической Австрии, а горная Швабия, славная

вольнодумной мистикой и крестьянским здравым смыслом, стала для них настоящей родиной.

В детстве Гегель, по воспоминаниям современников, столь же скоро перемалывал книги своим умом, как мельница – зерно. Хорошая учеба дополнялась занятиями в городской библиотеке, общением с учителями и посещением книжных лавок. Подросток часто не делал разницы между чтением книг по физике, сборников изречений античных мудрецов и любовных романов: он считал, что из любого сюжета можно извлечь полезные выводы. Единственное, что он выделял из потока книг как непререкаемый образец, – античную трагедию, переживая ее сюжеты как конспект всемирной истории: не Орест или Антигона, но страны и правительства подвергаются немыслимым испытаниям, из которых должны выйти с честью.

В октябре 1788 года Гегелю выдали аттестат об окончании гимназии, и он сразу поступил в Тюбингенскую богословскую семинарию. Здесь он получал от герцога стипендию за отличную учебу.

Тюбинген был центром протестантского богословия, для которого Библия перестала быть рассказом о чудесах и невероятных событиях. Преподаватели семинарии считали, что все чудесное в Библии требовалось лишь для привлечения неграмотной непросвещенной публики, тогда как основной смысл христианства – моральное преображение человека, его способность стать примером для многих.

На годы учебы Гегеля пришлась Французская революция, и он воспринял ее как первую, но еще очень несовершенную весть о будущей свободе человечества. Вместе со своими соучениками, Шеллингом, сыном пастора и будущим соперником за звание первого философа Германии, и поэтом Гёльдерлином он посадил во дворе семинарии дерево свободы.

Гегель продолжал много читать и часто не замечал, как наступал рассвет. Впрочем, развлекаться он тоже умел, обыгрывая товарищей в карты и выпивая столько вина, что никто не понимал, почему он не свалился со скамьи, а продолжает свои многочасовые рассуждения.

Получив степень магистра в двадцать лет, Гегель отказался от пасторской карьеры, вероятно, не желая менять круга общения: он слишком привык к веселым товарищам и покровительству местных государей, чтобы заниматься делами прихода.

Первые годы он работал домашним учителем, что ему очень нравилось: в свободные часы каждый день ходил в библиотеку, писал книги и статьи. При этом в отличие от многих современников, завершавших образование «большим путешествием» для изучения светских обычаев разных стран, Гегель к путешествиям оказался равнодушен. Многодневный поход с друзьями по Альпам, горы, виды французских и итальянских городков – все это раздражало его, казалось однообразным. Зачем, спрашивал он, знакомиться с обычаями, которые не меняются веками, когда гораздо интереснее найти общее основание нравственности.

После смерти отца в 1799 году философ, которому уже наскучило преподавание, получил наследство, позволившее ему отказаться от любой поденщины и начать подготовку к университетской карьере. 21 августа 1801 года он впервые поднимается на кафедру как приват-доцент Йенского университета. Йена была центром раннего немецкого романтизма, здесь издавна процветали и естественные науки. Хотя злые языки говорили, что на лекции Гегеля приходит один студент, на самом деле он вполне справлялся с задачами лектора, привлекая все больше слушателей: легко переходил от одного примера к другому, доказывал свои тезисы как теоремы, умел шутить, требовать длительной серьезной работы. Через четыре года он стал уже не только экстраординарным профессором, но и властителем дум значительной части университетской молодежи.

В октябре 1806

года Гегель завершил свой главный труд, «Феноменологию духа»: печатал он эту работу в типографии уже под выстрелы наполеоновских войск, бравших Йену. В этой книге появляется главный герой его философии, Дух, некоторый принцип всеобщей связи явлений, смысл чего только отчасти передают такие наши слова, как «процесс», «прогресс», «эволюция» или «культура». Этот Дух раскрывает себя в природе, в истории, и становление личности – лишь один из эпизодов его самораскрытия. Дух можно сравнить с биржей, на которой происходят все сделки, если считать таковыми и жизнь атома, и красоту, и понимание: Дух устанавливает курсы обмена этих реальностей, размещает акции бытия на рынках мирового сознания и дает прибыль любому нашему знанию и интуиции, совершенствуя природу и историю.

Во время наполеоновской оккупации Гегель редактировал местную газету, а потом стал ректором классической гимназии в совершенно протестантском Нюрнберге, кем и оставался до 1816 года, когда получил место профессора философии в Гейдельберге. На посту ректора он читал курсы, которые впоследствии составили содержание двух других его знаменитых книг: «Науки логики» и «Энциклопедии философских наук». Если в первой книге мышление было представлено как главное содержание жизни, то во второй – как развитие явлений, связывающее природу и дух, конечное и бесконечное.

Гегель занимался не только высокими материями. Он был не всегда умерен как в выпивке, так и в отношениях с женщинами. Конец его любовным увлечениям положила женитьба в 1811 году на Марии фон Тухер – породниться с баварской католической аристократией означало для Гегеля завоевать доверие уже всей мыслящей Германии. Воспитывая двух законных сыновей, он нашел и забрал из приюта своего внебрачного сына.

Гегель мог подавать на конкурс на место профессора философии в любой университет Германского союза. Отклонив несколько предложений, он выбрал Берлин, куда и переехал в 1818 году. Открытый в 1810 году, Берлинский университет был флагманом немецкого образования как университет публичной передовой науки, в противовес более узкому профессионализму наполеоновских оккупантов; и лучшие университеты России и США, даже если они были основаны гораздо раньше, во многом копируют берлинскую модель «исследовательского университета». Если прежде на кафедрах профессора читали лекции по учебникам, а книги предназначали коллегам, то в Берлинском университете полагалось заниматься наукой и сразу «органично» знакомить студентов со своими достижениями. Поэтому лекции и стали основной формой работы философа: зачем писать книги, когда вместе со студентами ты разобрал самые новые вопросы. Сейчас Гегель, наверное, делал бы интерактивный образовательный сайт; впрочем, уступая вкусам современников, он выпустил в 1821 году трактат «Философия права» как методическое пособие по одноименному курсу, но в остальном он импровизировал и экспериментировал. Даже такая знаменитая книга, как «Эстетика», на самом деле представляет собой подробный конспект его курса, живую речь лектора, который объясняет, как мысль ищет свою форму и свою драматургию, и в результате у нас получается и множество видов искусства, и множество стилей жизни. Гегеля просили издать методическое пособие по данному курсу, но он так и не собрался это сделать.

Главным его методом стала диалектика: так в Античности называли искусство рассуждать в присутствии собеседников и спорить. Но если в Античности это было лишь одно из словесных искусств, то для нашего философа диалектика сделалась методом познания самых общих закономерностей природы и общества. Как получается, что мир резко меняется и при этом остается в целом тем же? Почему в природе господствуют законы, но вместе с тем сама жизнь природы или человека непредсказуема? Как наши схемы и обобщения, с помощью которых мы познаем мир, соотносятся с его действительной жизнью, которая вовсе не схематична? Диалектика должна была дать ответы на эти здравые и насущные вопросы.