Наука жизни
Шрифт:
Когда через пять часов Зимний приходит в себя, с помощью получившейся стаи можно разыгрывать «Лебединое озеро» в домашних условиях. Солдат мельком осматривает фигурки и прочищает горло, прежде чем заговорить:
– Восемьдесят семь, – он переводит взгляд на Стива, в руках которого очередная недоделанная птичка. – Восемьдесят восемь. У восемнадцатой справа голова не в ту сторону.
Роджерс хмыкает, заканчивает последнего журавлика и берется исправлять восемнадцатого справа.
========== Баки? ==========
– Баки? –
Этой самой реакции нет. Никакой. Зимний так и продолжает изучать потолок. Когда он несколько часов назад пришел в себя, Стив вновь заставил его выпить ударную дозу лекарств, большую кружку горячего чая, а затем Солдат вновь уснул. Роджерс так и не решился оставить его одного, перевел сохранившуюся бумагу в журавликов, доведя популяцию до сотни, и взялся за книгу. Зимний проснулся неожиданно – просто открыл глаза, больше никак не выдавая свое состояние. Стив даже не сразу заметил.
– Баки?
Спустя пару секунд Зимний поворачивает голову, и Роджерс успевает обрадоваться, прежде чем соображает, что это скорее реакция на интонацию.
– Джеймс Барнс. Или Баки, – поясняет он. – Это твое имя.
Зимний уже знакомо хмурится.
– Стандартный цикл занимает от 15 до 24 часов, – наконец, произносит он. – И требует наличия минимум двух независимых источников.
– Стандартный цикл чего? – переспрашивает сбитый с толку Стив.
– Адаптации к новому имени, – поясняет Зимний; Роджерс откладывает книгу и нервно переплетает пальцы.
– Но это твое имя, – без особой надежды возражает он.
– У меня нет имени.
Стиву очень сильно хочется кого-нибудь стукнуть. Он глубоко вдыхает, медленно выдыхает и задумывается.
– Как мне к тебе обращаться? – наконец, спрашивает он.
– Как считаешь нужным.
– Как тебя называли раньше?
Теперь черед Зимнего задуматься. Он поджимает губы и морщит нос, становясь донельзя похожим на прежнего Баки Барнса.
– Солдатом, – не очень уверенно произносит он после долгого молчания.
– Тебе понравится, если я буду называть тебя Баки?
Зимний отводит взгляд.
– Наверное, нет, – отвечает он. – От этого имени… тревожно.
– А Джеймсом?
– Да, лучше так. Если необходимо, – кивает Солдат и вновь отворачивается, а затем напоминает. – Два независимых источника.
Роджерс делает вывод, что в ближайшее время о прошлом разговоры лучше не заводить. Хоть и очень хочется.
– Второго пока нет, – пожимает плечами Стив и шутливо добавляет. – Или ты можешь, например, разговаривать сам с собой.
– Хорошо, – соглашается Зимний, и у него вдруг громко урчит в животе; это наилучшим образом возвращает Стива в реальность.
– Тебя надо покормить, – улыбается он, мысленно прикидывая, что съедобного есть в домашних запасах. – Когда ты вообще ел последний раз?
– Стандартный паек перед операцией, – отчитывается
У Роджерса всегда было хорошо с математикой.
– Четыре дня назад? Сейчас! – восклицает он, вскакивает на ноги и почти бегом бросается на кухню, пытаясь сообразить, чем вообще кормят больных суперсолдат на грани истощения.
Увы, выбор оказывается не слишком велик. Сразу отвергнув варианты замороженной пиццы и консервированных овощей, Стив, наконец, решает, что молоко и хлопья вполне подходят для ситуации, хоть уже и не утро. Зимний съедает предложенное в мгновение ока, судя по взгляду, хочет еще, но не просит, а интуиция Стиву подсказывает, что важно не переборщить.
Вскоре Зимний опять засыпает. Стив прикидывает, что и сам в больнице спал большую часть времени. Он хочет верить, что Солдат… Джеймс идет на поправку, а пока тот отдыхает, самое время заняться пополнением продуктовых запасов.
========== Безопасность периметра ==========
Стив никогда не любил ходить по магазинам в отличие от того же Баки, который во времена их детства испытывал какую-то прямо-таки нездоровую страсть к сверкающим витринам, а в сопровождающей все это шумихе чувствовал себя как рыба в воде. Роджерсу же там не нравилось - его постоянно толкали, задевали плечами, наступали на ноги. Баки потом выглядел очень виноватым, иногда просил прощения, а потом все повторялось. Со временем они нашли некий компромисс, но неприязнь к магазинам так и сохранилась у Роджерса на всю жизнь.
Хотя сейчас ему просто надо было заехать в супермаркет.
После 20 минут проведенных в залитом светом помещении, среди мамаш с детьми и семейных парочек, Роджерс может радоваться только тому, что Щ.И.Т., несмотря на все внутренние потрясения, не закрыл его кредитную линию. Проходя между полками, он сбрасывает в сетчатую коляску все, что попадается на глаза – пакеты фруктов и овощей, молоко, соки, пачки хлопьев, сиропы, какие-то полуфабрикаты более-менее приличного вида и еще кучу разных коробок и пакетиков. Он вспоминает все, что раньше любил Баки, и щедро добавляет к получившейся горе. Расплатившись кредиткой и расфасовав покупки по пакетам, Стив вынужденно констатирует, что, чтобы дотащить все это до дома, потребуется брать такси. Насколько этот шаг ошибочен, он осознает, когда, спустя 10 минут, машина наглухо застревает в пробке.
Еще через 15 минут звонит телефон.
– Привет, Стив, – звучит из динамика голос Наташи. – Как ты?
– Неплохо, Нат, – отвечает Роджерс, прикидывая насколько внезапный интерес Вдовы может быть связан с его последними действиями. – Что-то случилось?
– Нет, все тихо. Просто решила узнать, как ты и чем занимаешься.
– Польщен твоим вниманием, – хмыкает Кэп. – Вот решил по магазинам пройтись.
– В следующий раз позови за компанию, – судя по голосу, Наташа улыбается.