Наваждение – книга 1

Вольски Пола

– Он не предлагает любви, – медленно сказала Элистэ. – Он не предлагает верности и уважения. И брака тоже не предлагает.

– Ах, так? – Брови Цераленн поднялись. – Ну вот, мы и дошли до сути. Признаюсь, ты меня разочаровываешь. Я не предполагала, что в тебе еще столько провинциального. Стало быть, заурядное замужество, со всеми его ограничениями, и есть предел твоих амбиций?

– Не знаю.

– Ну, тогда обдумай все как следует, да поскорее. Если ты собираешься замуж, то каким будет твой выбор? Мне сообщают, что ты пользуешься заметным успехом при дворе, и искатели твоей руки многочисленны, что только подтверждает мои ожидания. Было бы жаль

упустить эти достижения, которые, вероятно, приближаются к моим, когда я была твоей ровесницей, но давай рассмотрим все возможности. Соблазняют ли тебя, к примеру, титул и состояние маркиза во Ль„ в'Ольяра?

– Пусть и то, и другое останется при нем, – ответила Элистэ. – Человек он порядочный и приятный, но неописуемо скучен. Две недели разговоров с ним, и я усну как заколдованная на добрую сотню лет.

– Жаль. А как насчет Рувель-Незуара во Лиллевана?

– Он влюблен в собственный профиль.

– Во Ренаш?

– Умен, но бессердечен.

– Во Пленьер в'Оренн?

– Он еще просто мальчишка.

– Стацци во Крев?

– Слишком неестествен.

– Векин в'Иссеруа?

– Векин – прелесть, – рассмеялась Элистэ. – Но кто принимает его всерьез?

– Пожалуй, тебе трудно угодить.

– О, мадам, так само получается. Просто каждый их этих мужчин в каком-то смысле несовершенен. Словно они не вполне настоящие. Все они с прекрасными манерами, изысканны, речи их хитроумны и поразительно учтивы. Но где же их… их… я не знаю – их истинный ум, воображение, юмор, сердце? Да если их всех сложить вместе, и то этих качеств не наберется столько, сколько их у… – На мгновение в ее памяти возникло худое темное лицо Дрефа сын-Цино. – …сколько у одного серфа там, дома, в Дерривале. Каждому чего-то не хватает. Я не знаю, может, я неумна или жду слишком многого. Но как я могу принять решение, если ни один выбор не кажется мне верным?

Цераленн ответила не сразу.

– Ты очень молода, внучка, – заметила она наконец. – Твои сомнения и нерешительность свидетельствуют о молодости, а манера думать так – о неопытности. Прежде всего я имею в виду твою склонность считать всякое решение окончательным, необратимым и поэтому сверхважным. Похоже, например, что предлагаемую Феронтом связь ты рассматриваешь как нечто постоянное, что отсечет от тебя будущее, более соответствующее твоим вкусам, – то есть ты считаешь это шагом, который ограничит или разрушит возможности дальнейшего выбора. На самом деле все как раз наоборот. Такие отношения в значительной мере расширят твои возможности. Женщина, составляющая предмет внимания его высочества, – это значительная особа, пользующаяся исключительными правами. Ее престиж огромен, а часть этого престижа переходит и на ее супруга. Поэтому многие будут добиваться такой возможности. Разнообразие шансов, безграничная свобода действий, завидное положение. Об этом стоит хорошенько подумать.

– Стало быть, мадам, вы советуете мне принять ухаживания Феронта?

– Прежде всего я советую тебе действовать ради своего удовольствия. Только тебе судить, что для этого лучше.

– А мне совершенно ясно, какая линия поведения лучше всего послужит интересам кузины, – все-таки не выдержав, вмешалась Аврелия. – Тут и сомнений нет. Она должна отвергнуть Феронта. Потрясенный ее старомодной гордостью и добродетелью, сам король потеряет сердце и станет ее рабом – униженным, стонущим, поверженным, готовым отдать что угодно за ее милости! Кузина получит герцогские владения, как раз если откажет его высочеству. Я-то именно так и поступлю, когда

придет мой черед.

– Твой план неплох, юница Аврелия. – Цераленн удостоила ее кислой улыбкой. – Он был бы еще лучше, если бы король хоть когда-нибудь в жизни проявил интерес к кому-либо, кроме собственной жены. А поскольку королевская чета бездетна, его интерес к королеве также остается под вопросом.

– Ну… – Аврелию это явно не убедило. – Может, при дворе еще не бывало красавицы, которой суждено завоевать сердце короля. Вот я попаду ко двору, тогда и посмотрим.

– Тебе там не бывать раньше, чем лет через десять, если ты не научишься придерживать язык.

– Однако, бабуля!

К облегчению Элистэ, разговор перешел на другие темы, и можно было не обсуждать дальше ухаживания Феронта. Наконец они допили чай, и Элистэ собралась уходить. Серое ландо Рувиньяков ожидало ее, чтобы ехать в Бевиэр. Элистэ откинулась на подушки с горестным вздохом. Во время поездки она молчала, погруженная в мрачные размышления, и Кэрт боялась заговорить с ней. Так же молча девушка вошла во дворец и проследовала по роскошным коридорам, теперь уже хорошо знакомым, к покоям фрейлин, однако там ее ждал еще один сюрприз.

Комнаты были пусты. Белые фрейлины прислуживали королеве. Других отослали с разными поручениями. Не было даже маркизы во Кивесс. Элистэ вошла в Лиловую фрейлинскую. К ее подушке был прислонен небольшой бархатный пакет цвета темного вина, обвитый черной шелковой лентой – эмблемой подношений Феронта. С губ Элистэ сорвался еще один вздох. Решимость герцога была столь определенной, что одновременно вызывала у нее и раздражение, и благодарность. На секунду она задумалась – а не швырнуть ли пакет через открытое окно второго этажа в сад? Но любопытство и другие чувства возобладали. Развязав ленты, она открыла коробочку и увидела серебряный медальон с филигранью на тонкой серебряной цепочке – необычный, прелестный и, вероятно, старинный. Под медальоном лежала карточка, выражавшая простую просьбу или приказ: «Думайте обо мне. Феронт».

Элистэ улыбнулась, удивленная и заинтригованная. Украшение несомненно очаровательное, но по ценности оно значительно уступало предыдущим подношениям герцога. Можно подумать, что оно несет какое-то сообщение, но смысл его мог быть каким угодно – от изящного комплимента до полной его противоположности. Столь загадочный подарок невольно возбудил ее любопытство. Все еще улыбаясь, девушка вынула медальон из углубления. Едва она прикоснулась к нему, как уловила аромат – тяжелый, острый до вульгарности запах мускуса, неотразимо притягательный и тревожащий. На мгновение глаза Элистэ затуманились, она слегка покачнулась, ощущая пустоту в голове и жар, словно от выпитого шампанского. Затем взор ее прояснился, все встало на свои места, но аромат еще плавал вокруг нее, цепкий и неотвязный, как сам герцог.

Элистэ откинула филигранную крышку и обнаружила источник запаха. В медальоне лежали твердые духи – шарик из воска с узором из змей, цвета львиной гривы. Она провела пальцем по гладкой поверхности, и запах мгновенно впитался в кожу. Элистэ рассеянно тронула волосы, виски, запястья, мочки ушей, и аромат окутал ее со всех сторон Она застыла в неподвижности, вдыхая его, потом, поднеся медальон к шее, услышала собственный шепот: «Надень его на меня, Кэрт».

– Как, госпожа, неужто он наконец прислал такое, что вам хочется оставить у себя? Это что-то новенькое. – Кэрт встала позади нее, трудясь ловкими пальцами над хитроумной застежкой. – Ого! Чтоб мне провалиться. Ну и дух!