Наваждение Мора
Шрифт:
– Только в них?
– Послушайте, я понимаю, вы сейчас немного потеряны от моего такого внезапного появления.
– Совсем чуть-чуть, ага.
– Вот. Но мое предложение такое, что я отрабатываю в клубе вашу, скажем так – щедрость.
Играю в дурочку, не спорю, но я же ничего не умею. По сути, это все абсурд. Все, что я несу. Может быть, смогу как Алиску взять нахрапом взбесив?
Мало ли прокатит?
– Скажи, а как долго ты планировала отрабатывать?
– У меня
– Ахуеть. Ты вообще человек?
Вижу, как он раздражен. Но я так же вижу, как он борется с тем, чтобы не рассмеяться с того бреда, который я несу.
– Вы меня совсем не знаете.
– И такое желание не возникнет ни при каких условиях.
Он снова замолкает и сканирует меня своим рентгеновским зрением.
– Так ты планировала тряпкой махать?
Зависаю с ответом. Потому что… надеюсь, другое не предложит.
– Да?
Он опускает голову к своему телефону и что-то там печатает. Затем смотрит с каким-то решением на лице.
– Я тебя возьму домой.
– Что? – стараюсь чтобы голос не дрожал. – Домой?
– У меня дом полон моих людей. А там всего одна женщина, ухаживающая за ними. Ты будешь второй. И будешь слушать ее беспрекословно.
– Эм… ладно. Я поняла. А какого рода «ухаживающая»?
– А разве это имеет значение?
Хочу ответить да, но что, если речь о другом?
– Не имеет.
– Уверена?
– Разумеется, – расправляю плечи.
– Приедешь по адресу, который я тебе пришлю на телефон, в понедельник утром.
– Ладно. Вам мой номер записать куда-то или…
– Он у меня будет. А возможно уже есть. Вон пошла.
Киваю и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но останавливаюсь и снова встаю к нему лицом, заметив, что он даже не пошевелился и по-прежнему смотрел со злым прищуром.
– Могу я попросить?
– Нет.
Ха. Будто я не скажу ему свою просьбу.
– Не надо ухо.
– Чего?
– Ухо, Антону.
– Ты блядь еще и познакомиться с ним успела?
– Я со всеми познакомилась.
– Со всеми? – его голос становится все грубей и ниже на тональность.
– Да. Ребята на входе. Девчонки.
– Шлюхи?
– Ну… которые работают здесь.
– Шлюхи.
– В общем, я не осуждаю их. Поэтому да, с ними.
– Я им всем по уху отстрелю.
– Я сказала им, что вы меня наняли.
– Ахуеть.
– Не вините их. Я подмигнула.
– Подмигнула?
– Ну, дала понять, что вы "лично" меня наняли и не обязаны перед ними отчитываться. А мне сказали прийти и работать без вопросов.
– Ты кто блядь такая?
– Аня…
– Лучше вали отсюда, Аня, иначе твой язык попадет под раздачу.
– До свидания… А… А как ваше отчество? Мне неудобно…
– Вон, – резко орет, и я пулей вылетаю из кабинета.
Бегу быстро до самого первого этажа.
Антон – администратор стоит, потеет и, увидев меня, бежит навстречу.
– Ты сказала, что ты с ним…
– Я, итак, с ним. Зачем мне врать? Все будет в порядке.
– Он не был похож на того, кто рад тебя видеть.
Такой он молодой. Боится. Хотя у меня самой, сердце стучит быстро.
– Успокойся…
Сзади раздается топот массивных ног и появляется Мор.
– Ты еще тут? – громко ревет, и я снова убегаю.
Охрана меня не останавливает, а быстро открывает двери.
Что мне еще оставалось делать?
Он не звонил, не давал о себе знать ничего. Я и пришла.
Только бы Алиска ничего не узнала, да и Стас. И мама, и дедуля. Иначе не жить мне.
Возвращаюсь домой, с ощущением сильной усталости.
Мне сказано много ходить. Постоянно следить за самочувствием. Прошло много времени с операции и восстановительной терапии, но я год лежала, не шевелясь с проклятым осколком между позвонков, я вообще думала, что больше никогда не встану.
Я не могу сейчас так быстро сдаться. Тем более, когда Ян принял меня на работу. Это ведь что-то должно значить.
И главное, чтобы это не было связано с сексом и прочим с этим связанным. Тогда не знаю, как поступлю. Но вряд ли я на это пойду. Придется импровизировать.
Мама смотрит на меня с неодобрением. Дедуля спит.
– Где ты была, Анна?
– По делам ездила. Вернулась с новостью.
– Какой еще новостью?
– Ну, это еще неточно, но я, кажется, работу нашла.
Хотя вряд ли мне будут платить.
– Работу? – мама аж падает на стул. – Зачем она тебе? Ты, если хочешь больше денег, говори и…
– Нет, мам. Спасибо тебе за все и Алиске. Ну, хочется мне работать, понимаешь?
– Нет. Рвение – это хорошо, я одобряю. Но зачем после всего напрягаться, Анечка. Летом поступать будешь снова. А там учеба.
– Так, я на лето и нашла. Ну и на весну. Мам, я так скучала по себе самой. Так скучала по жизни, – отвечаю грустно.
Ведь если убрать истину моих слов о работе, остальное чистая правда. И мама это знает. Мы проливали эти слезы вместе. Каждая из нас в уголке, таясь и пряча боль. Пряча страхи, что это не прекратится никогда.
Мы собирали деньги год. Мы продали квартиру, в которой прошло мое детство и Алискино. Мои родные стольким пожертвовали ради меня.
Нет, я не сдамся.