Наваждение. Проклятье инквизитора
Шрифт:
Эйдан вновь натянул поводья, когда заметил, что его скакун перестал вздрагивать. Он шел спокойно, не водил ушами, не всхрапывал. Значит, пора было свернуть, только куда? Юноша направил жеребца на второй склон, и конь охотно выбрался из вязкого марева. Послушник поджал губы, ему не нравилась покладистость животного.
– Нет, дружок, идем-ка назад, – прошептал он, похлопав коня по шее.
Жеребец всхрапнул, но вернулся назад, и теперь вновь напрягся, как только начал подъем заново. Эйдан усмехнулся. Всё верно, отступник, пройдя по дну оврага, снова вернулся на ту же сторону, откуда пришел… Почему?
– Тварь, – негромко произнес Виллор.
Конечно, тварь! Чудовище, которое следовало
Виллор натянул поводья и спешился. Отступник был наверху, совсем рядом. И он не ждет преследователей, потому что их сейчас уничтожает его тварь. Хотел ли тогда вернуться будущий инквизитор и помочь своим братьям, хотел ли предупредить и спасти их, если они еще не сунули нос в расставленные силки? Нет. К судьбе наставника и его подручных Эйдан Виллор остался равнодушен. Они знали, на что шли. И если смогут выжить, то Высшие Силы еще сведут их с послушником, если же нет… Все они воины на страже Закона и этого мира.
Эйдан придержал жеребца, положил свободную ладонь на рукоять ножа и, позволив скакуну продолжить подъем, прикрылся им, как щитом. Уже добравшись до верха, Виллор вновь остановился, прислушался. Сверху доносился едва различимый шорох шагов. Он уже почти определил местонахождение колдуна, когда конь дернулся, всхрапнул, и шаги стихли.
Юноша укоризненно покачал головой. Затем распрямился и шлепнул жеребца по крупу. Тот заржал, сорвался с места и помчался наверх. Виллор следом, но остановился на самом краю. Припал к земле, наблюдая, как темный силуэт вскинул руку, а затем раздался самый обычный выстрел. Маг был слаб. Должно быть, истратил последние силы, спасаясь от преследователей. Конь громко заржал и упал, сраженный пулей. Эйдан затаил дыхание. Это была его первая охота на человека, и сердце отбивало ритм, отдаваясь громким гулом в ушах. Юноша сосредоточился на этом гуле.
Один, два, три… Колдун делает осторожный шаг к жеребцу, огладывается в сторону оврага. Четыре, пять, шесть, семь… Мужчина в темной одежде, уже хорошо приметный в рассеивающемся тумане, приближается к скакуну, расстояние между дичью и охотником сокращается. Восемь, девять, десять… Камень, пущенный рукой Виллора, глухо ударяет о ствол дерева, растущего по правую руку от мага, тот поворачивается на звук. Одиннадцать, двенадцать… Эйдан выпрямляется и бросает нож. Его рука тверда, жест отточен еще с десяти лет. Клинок проносится стремительной молнией и вонзается жертве между лопаток. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Пятнадцать ударов сердца, и дичь лежит у ног своего преследователя.
Когда Эйдан подошел, отступник был еще жив. Послушник присел рядом с ним, взял за волосы и оттянул кверху голову. Без любопытства заглянул в светло-серые глаза:
– Именем Закона, – произнес Эйдан Виллор, вытащив нож из тела умирающего.
– Это проклятый закон, мальчик, – прохрипел отступник. – А ты всего лишь убийца.
– Нет, – покачал головой юноша. – Ты не прав, маг, я не убийца. Я – палач.
И лезвие вспороло жертве горло. Эйдан не испытал ни оторопи, ни приступа тошноты, как рассказывал один из молодых инквизиторов после своей первой охоты. Юный шейд всего лишь выполнил свою работу. Что до крови, то ему уже приходилось отнимать жизнь у живых существ. С тринадцать лет отец брал с собой среднего сыну на охоту. В первый раз это было неприятно, наверное, даже жутковато. Но Эйдан не был ни ранимым, ни впечатлительным, и это спасло его от дурных снов после.
Затем подошел к издыхающему
– Потерпи, дружок, сейчас боль уйдет, – сказал он ласково. Нащупал его сердце и ударил ножом, прекращая мучения скакуна.
Юноша любил своего коня, но слез не было. Он жалел животное, однако стенать и убиваться Эйдан не стал. Еще раз погладил коня, прощаясь, поднялся на ноги и… замер. Ощущение тяжелого взгляда в спину было столь явственным, что Виллор мог точно сказать, где именно стоит тот, кто сейчас смотрит на него. Он плавно развернулся и встретился взором с жуткой тварью, которая могла бы стать порождением ночного кошмара, если бы не находилось в реальном мире, напротив юного послушника.
– Ты не сдох, – констатировал послушник. – Хозяина нет, но ты еще жив.
Чудовище смотрело на будущего инквизитора глазами, затянутыми розовато-белесой мутью. Эйдан даже подумал, что тварь слепа, но стоило поднять руку с клинком, и существо глухо зарычало. Виллор попробовал определить, кто это, но не смог. Острые треугольные уши венчали большую голову с тупой квадратной мордой. В приоткрытой пасти виднелись острые зубы. Тело, скорей, волчье, но хвост был тонок, чем-то напомнив крысиный. Мощные когтистые лапы, литые мышцы, они легко угадывались под короткой черной шерстью. Несуразная, вызывавшая больше гадливость, чем страх, тварь, тем не менее, была опасна. Она не нападала, но и не спешила уйти от трупа своего хозяина, зорко наблюдая за его палачом.
– Его больше нет, – произнес Эйдан. – Ты понимаешь?
Создание село на задние лапы и втянуло носом воздух. Отчего-то Виллор ожидал, что чудовище заскулит, но ничего подобного не произошло. Юноша усмехнулся. Конечно, это же не собака, даже не живое существо. Просто колдовское порождение, чья суть магия. Вряд ли между отступником и его зверем существовала какая-то иная связь, кроме созданной мертвецом привязки.
Эйдан замер, ему нужно было подумать. В Ордене учили, что привязка делается на крови. Но должна быть какая-то вещь, что-то вроде жилища для твари, где колдун держит ее до того, как отпускает на свободу. Монстр должен быть привязан к этому предмету, который удерживает его рядом с создателем подобно поводку. Эйдан медленно повернул голову и посмотрел на мертвеца. Теперь он жалел, что позволил магу умереть слишком быстро. Впрочем, если бы отступник был жив, чудовище уже перегрызало бы горло самому Виллору.
Тяжелой поклажи у мага не было, иначе это замедлило бы его движение. Чуть дальше фыркал его конь. Скорей всего, хранилище было на теле. Перстень, медальон, брелок, что угодно. Нужно было обыскать мертвеца. Эйдан неспешно шагнул в сторону. Его движение было плавным и тягучим, но монстр поднялся на лапы и ощерился. Виллор упрямо поджал губы, крепче сжав рукоять клинка. Но снова остановился, продолжая размышлять.
Вещица, где колдун скрывал свою тварь, должна была содержать каплю его крови, и если Эйдан ее возьмет, пользы не будет. Связь с хозяином истончается с каждой уходящей минутой. Наставник говорил, что создание погибает в то же мгновение, как умирает создатель, но чудовище живо…
– Не он тебя создал, – понял Виллор. – Но если он не создатель, но смог привязать…
Юноша не стал обыскивать мертвеца, это не могло ничем ему помочь. Эйдан склонил голову и посмотрел на монстра исподлобья, сам вдруг уподобившись зверю. Они замерли, изучая друг друга пристальными взглядами. Виллор сорвал с себя плащ и отбросил в сторону. Следом полетела дорожная куртка. Вряд ли тряпки смогли бы защитить его от зубов твари, но движения стесняли. Зверь ждал, словно понимал, что перед ним не жертва, а второй хищник. Послушник покривился, приподняв в насмешливом оскале уголок рта.