Наваждение
Шрифт:
— Он был неизлечим, — сказал Пендергаст не без сочувствия. — А его экспериментаторство не оправдывает хладнокровного убийства.
— Экспериментаторство? Экспериментаторство?! Да он вот что сделал! — Она ткнула пальцем себе в грудь.
— Что? — На перепачканном лице Пендергаста мелькнуло удивление.
— Если вы так много про меня знаете, то должны знать и мой диагноз! — сказала Джун.
Пендергаст кивнул.
— Латеральный склероз. Ну конечно же, вот и прояснилась последняя загадка! Именно из-за этого вы отправились в болота прежде, чем
— Не понимаю, — вставила Хейворд.
— Болезнь Лу Герига. — Пендергаст повернулся к Броди. — Но симптомов у вас не наблюдается.
— Симптомов не наблюдается, потому что болезни нет. Когда Чарльз поправился от гриппа, у него наступил период… гениальности. Удивительной, невообразимой гениальности. У него появились замечательные идеи. Он придумал, как помочь мне… и другим тоже. Он изобрел лекарство от латерального склероза: сложные белки, выращенные в живых клетках, так называемый рекомбинантный препарат. Чарльз на десять лет опередил других, но какой ценой! Он отрекся от мира и завершил свои изыскания, добился успеха именно здесь.
— Теперь понятно, почему оборудования здесь больше, чем в клинике, — заметил Пендергаст. — Это экспериментальная лаборатория.
— Да. То есть была. Пока он… не изменился.
— Это же великолепно! — воскликнула Хейворд и обратилась к Джун: — Почему же вы не поделились открытием с другими?
— Невозможно, — почти прошептала Броди. — Он все держал в голове. Мы его просили, но он так ничего и не записал. Потом ему стало хуже, и… Я так надеялась, что смогу вернуть его в прежнее состояние. Он меня вылечил, но секрет лечения погиб вместе с ним.
Хейворд и Пендергаст плыли обратно. Луна спряталась за густыми облаками, света было мало — что для стрелка, что для рулевого. Лодка, которой управлял Пендергаст, еле ползла сквозь заросли; мотор работал почти бесшумно. Хейворд сидела на носу, придерживая лежащие рядом костыли, и размышляла.
За полчаса они с Пендергастом не обменялись ни словом. Наконец Хейворд решилась заговорить.
— Зачем Слэйд это сделал? — спросила она. — Почему он исчез, спрятался среди болот?
Глаза у Пендергаста слегка блеснули.
— Должно быть, знал, что заразился. Видел, что происходило с другими, понял, что сойдет с ума… или хуже того. Хотел хоть в какой-то степени контролировать свое лечение. Испанский остров — прекрасный выбор: о нем никому не известно. А в прекрасно оборудованной лаборатории имелось все необходимое. Конечно же, Слэйд надеялся найти лекарство. Вероятно, пытаясь излечить себя, он сумел вылечить Джун Броди.
— Да, но к чему такие сложности? Инсценировал свою смерть, смерть миссис Броди… Ведь ему не нужно было скрываться от закона…
— От закона — нет. Похоже, он ударился в крайности. В таких обстоятельствах человек не способен ясно мыслить.
— Что ж, он погиб. Вам стало легче? Истории — конец?
После непродолжительного молчания Пендергаст ответил — спокойно и непреклонно:
— Нет.
— Но почему? Тайну вы раскрыли, отомстили за убийство жены.
— Не забывайте, что сказал Слэйд: меня ждет сюрприз. Он определенно имел в виду второго стрелка того самого, который все еще неизвестно где и который представляет неизбежную опасность — для вас, для Винсента, для меня. Более того… — Пендергаст умолк.
— Продолжайте.
— Пока остается еще один виновник смерти Хелен, успокаиваться я не намерен, — заявил Пендергаст и отвел глаза. Его как будто заворожила полная луна, которая вышла из-за туч и уже опускалась в густые заросли. На лицо Пендергаста ненадолго легли полосы лунного света, а потом луна ушла за горизонт, зыбкий свет угас, и болота погрузились во тьму.
79
Мэлфорш, штат Миссисипи
Военный катер с Пендергастом за штурвалом скользнул через протоку и причалил к свободному бону у «Рыбацкого бара». Жаркие лучи восходящего солнца заливали болота, над поверхностью воды дрожала дымка испарений.
Выпрыгнув на причал, Пендергаст помог выбраться Хейворд и передал ей костыли.
Хотя время шло только к полудню, из обветшалого амбара по всему причалу разносилась музыка кантри. Агент вынул ружье Джун Броди — помповый дробовик двенадцатого калибра — и поднял его над головой.
— Что вы делаете? — спросила Хейворд, пошатываясь на костылях.
— Хочу привлечь к себе внимание. Как я уже говорил, нам нужно закончить одно дело, — ответил Пендергаст и разрядил ружье в воздух.
Из амбара Крошки, словно шершни из гнезда, высыпали завсегдатаи, не выпуская из рук кружек с пивом. Крошка и Ларри не появлялись. Вспомнив раскрасневшиеся похотливые рожи парней, Хейворд испытала приступ тошноты. Гуляки молча таращились на две фигуры, возникшие на причале.
Прежде чем уехать с Испанского острова, детективы отмыли с себя болотную грязь, Джун дала Хейворд чистую блузку, но Лора понимала, что выглядят они далеко не лучшим образом.
— Давайте, ребята, подходите, не пропустите представление, — крикнул Пендергаст, шагая к «Рыбацкому бару» и расположенным рядом с ним причалам.
Переминаясь, зрители осторожно приблизились к агенту. Наконец один, туповатый здоровяк, набрался смелости и выступил вперед — огромная бесформенная туша с маленькой, словно у хорька, головкой.
— Какого вам черта надо? — спросил он, уставившись на них косящими голубыми глазами, и швырнул в воду банку из-под пива.
Хейворд его вспомнила: он громче всех гоготал, когда Крошка разрезал ее бюстгальтер.
— Ты обещал нас не трогать! — крикнул кто-то.
— Я обещал вас не арестовывать, но не говорил, что не буду вас беспокоить.
Здоровяк поддернул штаны.
— Да ты меня уже беспокоишь.
— Отлично! — Пендергаст шагнул к причалу, у которого теснились те самые лодки, которые вчера участвовали в засаде. — Которое из этих замечательных судов принадлежит Ларри?