Наваждение

Кострова Валентина Викторовна

– Мне сказали, что ты выходишь замуж.

– Кто тебе сказал?

– Неважно.

– Хорошо. Но ты после выпуска даже не звонил, не приходил ко мне.

– У меня были обстоятельства. Когда пришел в себя, ты уже замуж собралась.

– Обстоятельства – это смерть мамы? – осторожно спросила, заметила в зеленых глазах боль, которую годы не притупили. Он нехотя кивнул. – А потом твой отец женился на любовнице?

– Отлично тут работают информаторы, жаль не туда энергию свою направляют! – зло процедил сквозь зубы Виктор.

– Не сердись!

– Я просто поражаюсь людям, делать им больше нечего, как обсуждать чужую жизнь! – он с шумом встал со стула, подошел к окну, пряча руки в карманах брюк. – Я маме рассказал тогда, что хочу жениться… Она одобрила тебя. Мне по сути этого и хватило. Мне было начихать на мнение отца,

на его желание женить меня на Эмилии, на ее наследство! Я хотел строить свою жизнь сам! Внезапно мама умерла. Просто не проснулась. Это был удар в солнечное сплетение. Я не понимал, почему так. Я глушил свое горе в водке. Я ходил к твоему дому, с тоской смотрел на твои окна, но не смел прийти. Ты же всегда запрещала подходить к тебе на людях. Не прошло и года после смерти матери, как он женился на Ритке. На этой шлюхе, которая за его спиной постоянно подкатывала ко мне, ее не смущало и наличие обручального кольца на пальце. Я все еще хотел вернуть тебя… возможно я был дураком, что не пришел сразу… возможно моя главная ошибка была в том, что я не торопился, словно верил, что успею. Когда сказал отцу, что женюсь по своему выбору, он пригрозил лишить наследства, поддержки, в конце заявил, что ты сегодня подаешь заявление и уже ждешь ребенка. Откуда он знал такие подробности, не в курсе, но именно тогда я тебя увидел. И все, понял, что моя жизнь потеряла всякий смысл. Что и жить с тобою в одном городе было выше меня. Уехал в Америку, женился на Эмилии, через полгода получил полный контроль над компанией ее отца, о которой мечтал мой папаша. И сделал все возможное, чтобы он и цента не получил от состояния жены. Я мстил ему за разбитую свою жизнь. Не спеша выкупал все акции родной компании, которая по праву принадлежала мне, но оформлял совершенно на другое имя, чтобы Царев не знал, кто фактический владелец. В жажде наказать отца, не интересовался особо Эмилией, раз по обещанию заходил в нашу спальню, но предпочитал спать в кабинете. Я ее не любил, не хотел, не грезил о ней. Но как-то получилась у нас Ирэн. Мы вроде согласились быть хотя бы друзьями, раз любовниками и мужем с женой у нас не особо получалось. Эмили утраивало то, что контролирую ее капитал, слежу за финансами и приумножаю благосостояние, меня устраивало, что меня не дергали. Потом авария, год на больничной койке, где я много думал. И думал постоянно о тебе. Я мог попросить своих поверенных узнать о тебе, узнать о твоей жизни, но не просил. Я боялся узнать, что ты счастлива без меня, что ты любишь и любима, а так в мыслях позволял себе думать, что ты так же думаешь обо мне, грезишь о нашей встрече. Когда сняли повязки с лица, понял, что в таком виде я тебе не нужен. Ведь ты помнила меня смазливым красавчиком, по которому весь университет вздыхал. Забота о дочери, о ее здоровье полностью перекрыли мысли о тебе. До определенного момента. Однажды проснулся и понял, что хочу увидеть тебя, хоть краешком глаза. Просто стоять неподалеку и дышать одним с тобою воздухом. Я вернулся в Россию. Тут Роман пожаловался, что ему нужен грамотный переводчик в отдел. Без задней мысли посоветовал тебя, даже не думая, как он будет искать. Нашел. А дальше ты знаешь… – он медленно повернулся ко мне лицом. Губы сжаты, глаза подозрительно блестели. Я вытерла ладонью глаза. Оказывается, слезы давно текли по лицу. Он любит… боже, я чувствовала это в каждом слове, в каждой нотке его голоса, пропитанной болью, тоской.

– Витя… – встала со своего места, подошла к нему вплотную. Он все-так же был чуть-чуть выше меня, я чуть-чуть ниже. Мы смотрели друг другу в глаза. Его руки легли на талию, притянул к себе, нагибаясь к моим губам. Я ответила на этот нежный поцелуй, подрагивая от его дыхания, от теплоты его тела. Я жадно впитывала в себя его самого, требуя все больше и больше, напирая на него своим желанием раствориться в нем самом. И Виктор понял. Поцелуй стал более жестче, глубже, руки поднялись выше, одна придерживала за спину, вторая сжимала мой затылок. Его тело под моими ладонями каменело, каждый мускул твердел от прикосновения, а его желание явственно упиралось мне в живот. И да, здесь и сейчас готова была отдать ему себя. ?

Звонил телефон. В этот раз мой. Виктор аж зарычал как зверь, удерживая мои губы зубами. Но телефон не смолкал. Пришлось куснуть его, чтобы отпустил. Он еще попытался меня удержать за юбку, но успела увернуться. Тема. Звонил Тема.

– Да сынок! – дыхание сбитое, сердце гулко стучало. Секундное молчание.

–

А ты че бегаешь что ли по офису?

– Да не бегаю я! Что ты хотел?

– Да соскучился, как бы. А что, нельзя уже?

– Не говори ерунды!?

– Ок, тебя ждать к ужину или задержишься? – я взглянула на Виктора, который опирался на подоконник и прислушивался к одностороннему разговору. Глаза его теперь не блестели похотью, а серьезно смотрели перед собою.

– Подожди минутку! – прикрыла рукой телефон и спросила: – Ты поедешь сегодня к нам? – зеленые глаза вспыхнули радостью, потом в них появилась растерянность, затем вообще испуг.

– Я не уверен, что мы готовы с сыном сейчас увидеть друг друга.

– А когда ты будешь готов? Еще лет через десять? Он смышленый парнишка, весь в тебя!

– В меня? – Виктор усмехнулся. – Хорошо. Поедем знакомиться!?

– А Ирэн?

– С ней Лика.

– Я все забываю про нее. Надо и ее как-нибудь взять!

– Не торопи события, Кира. Тут мне нужно свыкнуться с мыслью, что у меня взрослый сын, а дочь успеет привыкнуть к брату. Что надо купить?

– Сейчас! – я приложила телефон к уху. – Тема!

– Да? Наболталась со своим мужиком? – сын усмехнулся, почти так же, как минуту назад его отец. Гены, черт побрал.

– Не говори того, чего не знаешь. Что у нас на ужин?

– Макароны с сосисками.

– Ладно, жди через полчаса-час приедем.

– Приедем? Ты не одна?

– Разберемся на месте.

– Интригуешь мама!

Я отключила звонок и посмотрела на Виктора, который уже стянул галстук, покрутил головой. Да уж, денек выдался богатым на события и это еще не конец.

Глава 7. Сын

Сказать, что Тема обрадовался, увидев меня с каким-то мужчиной на пороге дома, это было бы откровенной ложью. Нет, он улыбался, но глаза смотрели подозрительно, прищурено, изучающе. Забавно, но точно так же смотрел Виктор. Две копии, правда по младше чуть отличилась, стояли друг на против друга и смотрели в глаза. Мужчины.

– Виктор! – Виктор протянул сыну руку, я чуть не выдохнула с наглядным облегчение, что он не стал с порога кидаться заявлениями о своем отцовстве. Тема секунду замешкался, видимо не ожидал.

– Артем! – и протянул в ответ свою ладонь, которая в руке Виктора оказалась такой крохотной. Я едва не зарыдала от умиления, сдержалась.

Мы прошли на кухню. Виктор сил возле окна, чувствовалось его напряжение, он, как хищник, наблюдал за нами, стараясь не пялиться на Тему. Я быстро сделала овощной салат, к ужину сына, не стала специально что-то другое покупать и готовит, пусть Виктор видит, какой у него самостоятельный сын. Он даже бровью не повел, когда перед ним поставили тарелку с макаронами и сосиской. Я поглядывала на молчаливых мальчиков, каждый из них уткнулся в свой ужин и молчал. М-да, не так я представляла себе воссоединение сына с отцом.

– Тема, как прошел твой день, чем занимался? – посмотрела на сына, тот приподнял голову и как-то странно усмехнулся, иронично на меня глядя.

– Как обычно, мам. Как обычно.

– А…

– Мам, не надо! – оборвал меня на полуслове Тема. Виктор, сняв пиджак еще в прихожей, закатал рукава рубашки, теперь скрестил руки на груди и холодно рассматривал сына. – Я не буду перед ним распинаться и рассказывать, какой я хороший!

– Тема! – вскрикнула досадливо, виновато бросая взгляда на Виктора. Но сын не обратил внимания на мой вскрик, его глаза были устремлены на мужчину. Тот лишь склонив голову набок, молчал. Тема вскочил на ноги и без объяснений покинул кухню. Я хотела кинуться следом, вернуть его, но рука Виктора меня удержала.

– Не надо, Кира! Не дави на него. Всему свое время.

– Но надо, чтобы он извинился!

– Никому это не надо. Ты только настроишь его против меня, если заставишь вернуться.

– Я так хотела… – слезы все-таки потекли из глаз. Правда, не умиления, а разочарования. Виктор потянул меня к себе, усадил, как маленькую на колени и начал покрывать лицо легкими поцелуями, слизывая языком мои слезы. Я шмыгнула носом и обняла его, спрятавшись где-то в ложбинке между плечом и крепкой шей. Он пах собой. Никогда не любил парфюм. И его запах я не спутаю ни с чем, он впитался в меня так сильно, что все время искала подобие, встречалась с другими мужчинами и принюхивалась, но подобия не нашла и отношения так и заканчивались одним свиданием.