Наверху
Шрифт:
— Слышь, Димон, у тебя же есть. Чего мнешься? Я точно знаю, что у тебя есть эта штука. Тебе чего, бабла мало? — у барной стойки сидели два мутных парня, уже порядочно набравшихся какой-то дури. Один, высокий с необычной голографической татухой на шее, все чего-то просил у второго, с лицом, покрытым всевозможным пирсингом. — Скажи сколько? Сколько нужно? В два раза больше? В три раза? — в руке у длинного появилась сначала одна платиновая карточка, затем — вторая, такого же цвета. Даже по беглой прикидке здесь могла находиться годовая зарплата какого-нибудь айтишника средней руки. Словом, гигантские деньги. — Если больше нужно, я завтра у батька в сейфе еще возьму. Что ты мнешься? У тебя точно есть «Реаниматор»...
Второй, наконец, ожил. Видимо, дурь чуть отпустила его, позволив не надолго вернуться в реальный мир. А может это странное название «Реаниматор» привлекло его внимание.
— Пошли, — он поманил длинного за собой. Сам же слез со стула и побрел вихляющей походкой в сторону туалета. — Подойди ближе.
Едва первый вошел в туалет, как ему тут же прилетел сильный удар под дых. Сразу же его, хрипящего и задыхающегося, схватили за шкирку и бросили в противоположный угол туалета. Затем начали пинать ногами так, что тот даже подвывать начал от боли.
— Ты, падла, что про «Реаниматор» заладил?! Совсем что ли всю башню отбили? Забыл, что тут на той неделе было? Тут всех раком ставили — официанток, танцовщиц, посетителей, даже директора, — шипел он ему прямо в лицо. — А ты, б...ь, тут орешь про него! Совсем охренел?!
Пинал, пока не выдохся. Напоследок даже башкой его об унитаз приложил от злости.
Правда, через час, когда оба еще приняли по дозе синтетика, оба вновь валялись на одном диване и пытались разговаривать.
– ...Вс-е-е-е, братишка, все-е-е, — парень с пирсингом схватил товарища за голову и притянул к себе. А тот все пытался свести глаза в кучку, видно, вообще, не понимая где он находится. — Нету его больше-е-е. Нету-у-у. Был и сплыл, братишка... Слышал про Карпова, что держал серый район, — второй все еще тряс головой и вяло шевелил губами, не издавая, впрочем, ни единого звука. Но первому и этой реакции было достаточно, чтобы продолжить разговор. — Это ведь он делал Реаниматор». Он... Его пушеры работали... Взяли его безы, всю лабораторию раскатали под ноль... Говорят даже его дочь мочканули, а та такая соска была..., — он причмокнул губами, вероятно, пытаясь что-то показать. Только мышцы лица его уже почти не слушались. — Короче, всю лабу с землей сравняли... Знаешь, сколько там «Реаниматора» было? Море, б...ь! Океан, б...ь! Космос... Все говорят. Б...ь, лопатой можно было гр-е-с...
Наконец, и этого накрыл синтетик. Парень внезапно скрючился, а после свалился на диван неодушевленной кучей.
– //-//-
Всемирная сеть.
«Экономический портал «Столичная Биржа» сегодняшним утром сообщил об одном из своих инсайдов, который еще никто не подтвердил. Информация о возможном участии пула императорских компаний в тендере на бессрочную аренду одной мало кому известной территории в Сибири поначалу не вызвали у биржевиков особого интереса. Тысячи квадратных километров болот и мхов, вообще, мало кому могут быть интересны. Однако уже к обеду того же дня прошла новость о том, что недавняя крупномасштабная геологическая экспедиция именно на этих территориях обнаружила значительные запасы урановой руды. Только по приблизительным подсчетам объемы руды могут достигать сотен тысяч тон. В этом свете информация о тендере выглядела уже совершенно иначе».
Глава 6. Охрененный день. Не дай Бог еще один такой
– //-//-
Еще один отличный осенний день. Солнце еще пригревало достаточно, чтобы не кутаться в теплую одежду, почти не было дождей. Вдобавок листья на деревьях радовали своей зеленью, а не золотом. Можно было даже представить себе, что еще продолжается лето.
До занятий оставалось еще около часа, а стоянка у гимназии уже была полна автомобилей. То и дело прибывали новые, осторожно лавируя между ровными рядами уже припаркованных лимузинов, спорткаров, массивных внедорожников и микроавтобусов охраны.
Небольшие группки учеников, постоянно появлявшиеся возле стоянки, соединялись вместе, превращаясь в большой однотонный поток единообразных форменных пиджаков и блузок. Время от времени это сине-белое море разбавлялось яркой кислотного цвета прической очередного модного гимназиста или рюкзак особенно дикой расцветки, заставляющей отводить от него свой взгляд.
Ничего не изменилось и в фойе гимназии, где учащихся традиционно встречал ровный строй технического персонала во главе со старшим управляющим. Все было, как всегда: беспристрастные лица техников, уборщиков и специалистов системы безопасности, выверенные позы и безупречной чистоты форма.
Редко, кто из гимназистов обращал внимание на все это, давно уже ставшее частью привычного ритуала встречи. Весело галдящий поток проносился мимо, у лестниц и аудиторий распадаясь на множество ручейков. Лишь иногда какая-нибудь кроха из недавно попавших в гимназию учеников остановится и начнет удивленно глазеть на этой неподвижный людской строй, не понимая, что ей делать.
Но вдруг этот привычный порядок нарушился. Из потока гимназистов, проносящихся мимо, неожиданно вышел черноволосый парень и направился прямо в сторону техника с печальной миной на лице. Парень вдобавок ещё широко улыбался, словно встретил своего старого знакомого.
Это остальным сотрудникам технической службы показалось даже не странно, а скорее страшно. Ну, по какой такой хорошей причине мог аристократ подойти к ним? Искать эту причину замучаешься, а что-то плохое, напротив, выдумывать даже не нужно. Скорее всего, какой-нибудь троллинг или розыгрыш задумали. У богатеньких сынков это было в порядке вещей.
— Дядь Миш, — воскликнул парень, разводя руки в стороны. Подумать только, обнять, похоже, хотел. — Привет!
Старший техник аж отшатнулся назад. Едва не упал. Парень как раз его успел схватить за рукав и удержать.
— Ты что? Это же я, Максим? — рассмеялся гимназист. — Не узнал что ли? Племянник твой.
Тот вздрогнул всем телом. Голову вперед вытянул, словно цыпленок, глаза щурить начал. И лишь потом робко улыбнулся.
— Максимк…, — вскрикнул было он. Его взгляд быстро пробежался по форменному гимназическому пиджаку парня, на груди которого красовался герб учреждения. Мужчина замолчал, виновато улыбаясь. Мол, что это я так панибратски, ты ведь теперь птица совсем другого полета. — Ты… Вы…
– //-//-
И смех, и грех, как начался его первый учебный день в Николаевской Императорской Московской гимназии. Нарочно и не придумаешь, если честно.
Привезли его, честь по чести, на лимузине с родовыми скуратовскими номерами. Внутри был один, новообретенные сестрица и братец не пожелали с ним вместе ехать. Каждый по-своему свое «фи» выразил: он зыркнул глазами и на землю сплюнул, она же просто фыркнула, как кошка. Вот такая братская и сестринская любовь в кавычках.
Улыбнулся Александр уже при входе в гимназию, когда увидел, как удивлённо вытянулось при виде его лицо старшего управляющего Рудольфа Альбертовича. Ещё бы немного, и точно, у него кожа на щеках порвалась.