Навигаторы. Кадет
Шрифт:
Тело сработало автоматически. Всё еще сонный, я натянул штаны, футболку, надел обувь, схватил клинки и понёсся в центр управления, на бегу заплетая волосы в традиционную элейскую косу.
Уже не раз я думал о том, чтобы остричь волосы. Они часто мешали мне собираться, и не раз я видел, как нье' Соринт поджимал губы, глядя на мою возню с волосами в то время, как мы уже сидели в катере. Я поёжился, вспомнив, как мне пришлось прядь за прядью расчёсывать волосы после многонедельного похода по пустыне на Дапренаве: тогда они превратились в один огромный колтун. Да уж, мне не мешало бы укоротить шевелюру. Но мне с детства внушали, что все элефины благородного происхождения должны иметь волосы не выше талии (более короткие волосы порицались нашим обществом), и потому всё никак не мог решиться.
В дверях центра я столкнулся с хлеосом Тавом, вместе мы ввалились в помещение, где уже находились нье' Соринт, нерта Сави и рано Бутс.
Теперь все члены команды были в сборе, и смотритель произнёс:
— Искин, включи главный экран.
Сквозь рукав червоточины мы увидели симпатичную сине-зелёную планету с шапками снега на полюсах. Но интерес представляла не сама она, а довольно большой корабль, находившийся на орбите. Корабль был необычным, я никогда таких не видел. Судя по изумлённым лицам остальных — они тоже. Корабль представлял собой гладкий, длинный, правильный цилиндр. Не представлялось возможным определить, где у него ходовые или маневровые двигатели, где стыковочные шлюзы, где, в конце концов, корма или нос. Единственное, что выдавало в объекте корабль или станцию, — множество светящихся иллюминаторов. Даже когда открылась червоточина, не последовало никаких реакций или действий с его стороны.
— Я отправил запросы на всех известных мне языках. Даже древних. Но они передают один и тот же сигнал, распознать который я не могу, — отчитался искин. — Если бы были ещё сигналы, можно было бы составить сообщение, но сейчас данных не хватает.
Нье' Соринт задумчиво постучал пальцами по колену, смотря на экран.
— Тав, готовь катер, совершим полёт вокруг этого корабля. Рэн, ты с нами. Походную капсулу с собой и реанимационный набор. — Бросил он мне и, задумавшись на секунду, добавил: — И препараты для экстренного поддержания жизни.
Я кивнул и пошёл готовиться. На экстренный случай на маяке имелись криокапсулы практически для всех членов экипажа. Практически — потому что кто-то должен был в случае необходимости подготовить остальных к криосну. Я задумался о том, что было бы неплохо решить эту проблему и найти способ для самостоятельного погружения в криосон.
Заняв свои места в катере, мы помчались по рукаву червоточины к неизвестному кораблю. Облетели вокруг него несколько раз, запустили сеть зондов на планету, просканировали мир с орбиты. Как я понял из переговоров Тава и нье' Соринта, разумной жизни обнаружено не было, кроме тех, кто приземлился с орбиты.
— С планеты поступает такой же сигнал, как и с корабля, — сообщил искин.
Мы вернулись на маяк.
— Тав, Бутс и Рэн, спускаемся на планету завтра. Подготовьтесь. — Приказал навигатор, пока мы поднимались в лифте.
— Клинки, стандартная аптечка, дополнительная аптечка, стандартный запас пищевых плиток и экспресс-тестов на токсины и анализ воды, — вслух перечислил я всё необходимое. Казалось, я взял всё, но меня одолевали сомнения.
Проснувшись посреди ночи, я добавил к прочим вещам комплект белья, заряд бластера и… книгу о камнях, найденную в библиотеке навов. Зачем, я и сам сказать не мог, мне просто захотелось это сделать.
Утром мы спустились на планету. Несколько часов, соблюдая все предосторожности, мы наблюдали за обнаруженным там челноком, принадлежавшим неизвестной нам расе разумных существ. Никто не входил в него, никто не выходил. Как и в случае с кораблём, мы не смогли определить, где находился входной люк или двигатели. Не таясь, мы подошли ближе к кораблю, и нье' Соринт провёл рукой по его поверхности — ничего не произошло.
Смотритель пожал плечами:
— Обитатели челнока скорее всего знают о нас, захотят — навестят. Идём к своему катеру, переместимся в другую часть планеты, зонды обнаружили нечто интересное.
Прошла неделя, а мы всё еще торчали на этой планете, «В35Пр». Те, кто приземлились до нас, себя не проявили, хотя мы от них не скрывались. Правда, продолжали принимать меры предосторожности. Согласно навигаторскому протоколу, на предстояло описать планету, её флору и фауну, взять образцы почв, растительности, крови животных. Мне казалось, что у навигаторов на каждый чих есть свой протокол. Особенно, если это касается открытия новых миров.
Ещё неделю мы жили в лиственном лесу, в палатках. Лагерь был защищён силовым куполом, ещё одной новинкой, которую тестировал нье' Соринт. Мелких и средних животных он отбрасывал, не убивая, но оглушая, так что мы могли брать образцы крови и меха для исследований. Крупные животные нас пока игнорировали. Но в том, что они там есть, мы были уверены: мы часто видели следы рядом с рекой, ещё нам попадались большие покинутые лежбища.
Коренный обитатели держались от нас в стороне, и мы, впрочем, не возражали.
Вода на планете оказалась подходящей для питья и купания. Было холодно, но всё же лучше так, чем совсем не мыться. А ещё в ней водилась странного вида рыба: голова длинная, узкая, пасть зубастая, тело удлинённое, гибкое, чешуя отливает синевой, плавники зелёного цвета. Над глазами — узкие усики, сами они — фиолетовые, с оранжевыми зрачками. Тесты показали отсутствие в ней токсинов, и, определив, что она съедобна, мы её приготовили. Правда, выпотрошив её, смотритель не забыл детально заснять, как выглядят её внутренние органы (и зачем рыбе две селезёнки?).
Мне подумалось, что нье' Цалик, похоже, зря нас мучил своим зверским экзаменом. Навигаторы старались отслеживать все технические новинки и использовать их для изучения необитаемых планет.
Несколько дней мы исследовали небольшую пустыню на юге второго континента планеты. Там жили необычные двухголовые змейки всевозможных расцветок. Поставив зонд над предполагаемым местом их обитания, мы с интересом наблюдали за жизнью этих сумеречных животных. Они не любили солнце, но спали ночью, так что период их активности приходился на недолгое вечернее время, когда солнце уже скрывалось, а кромешная тьма еще не опускалась на землю. Частенько мы замечали, как тянулись в разные стороны головы этих существ. Но не во время охоты: когда они видели цель, то действовали сообща — одна голова на длинной шее делала вид, что ползёт за добычей, и загоняла жертву к другой, зарывшейся в песок. Резкий рывок — и небольшое насекомое оказывалось в маленькой, но хищной пасти. Добыча делилась поровну.
— Рэн, — крикнул Бутс, — твоя очередь разводить костёр. Что найдёшь, то и разожжём, — хохотнул он.
— Тогда ты освежуешь то, что я поймаю на ужин, пока я буду возиться с этим, — ответил я, ухмыльнувшись и окинув взглядом хвойный лес, у которого мы приземлились пару дней назад.
— Ты, главное, поймай что-нибудь съедобное, а там разберёмся, — со смехом ответил он.
Я шагнул глубже в лес и вдохнул приятный, хоть и незнакомый терпкий аромат, провёл рукой по шероховатому стволу дерева. Я знал, что надо быть аккуратнее, ведь среда вокруг была не изучена, а значит, враждебна, но мне так захотелось коснуться капель древесной смолы, ощутить под рукой шероховатую кору дерева. Месяцы, проведённые на маяке, обострили мою тягу к прогулкам в лесу. Я двинулся дальше. Местные звери, ещё никем не пуганные, меня не страшились, и я практически без усилий поймал двух птиц, по виду похожих на элейских тикисов (домашних птиц, разводимых для употребления в пищу их мяса и яиц и для добычи перьев) и свернул им головы. Насобирав сушняка, я двинулся в сторону катера.