Навклер Виал 6: Обязанности верных
Шрифт:
Возможно, в другое время и жизнь в городе течет иначе. С наступлением зимы, людям нечем заняться. Короткий день усыплял, сократил время, что проводят граждане за стеной.
Опустели огородики, редкие островки зелени еще торчали из коричневых грядок. Большая часть урожая перекочевала в хранилище или сарай. Рабы освобождены от ежедневных обязанностей. На женщинах лежала обязанность готовить еду, поддерживать порядок в доме. В остальное время, они предоставлены сами себе.
Остальные рабыни занимались шитьем. Изготавливали одежду для
Хенельга не хотела сидеть с остальными во внутреннем дворе, заниматься шитьем.
Но бродить по улицам Саганиса просто так Хенельга тоже не могла. На одинокую женщину сразу обращали внимание. Ее статус очевиден, так что любой гражданин мог схватить ее за руку и потребовать ответа.
Потому она брала с собой несколько кувшинов или мотки тряпок. Вроде шла к источнику или на рынок. Данаи почти не замечали рабов, если они выглядели занятыми. А вот праздношатающийся человек – сразу привлекает внимание.
Хенельга стала ходить на рынок, где продавала ткани, изготовленные другими рабынями. Только так она могла им помочь, разделить их труды. К тому же с хорошо подвешенным языком, она почти всегда выторговывала неплохую цену. Подтянула знание языка. Торговать сама Хенельга не могла, но ткани охотно брали торговцы на рынках.
К тому же Хенельга почти ничего не брала себе. Лишь пару медяков с каждой сделки, по большей части, чтобы не возникало вопросов у подруг.
На рынке перестали обращать внимание на чужестранку. К Хенельге привыкли. Она смогла познакомиться с местными торговцами. По большей части разговоры с торговцами касались только продажи тканей, но иногда удавалось узнать о жизни в городе.
Уходя на рынок или возвращаясь, Хенельга всегда выбирала новую дорогу. Узкие улочки, невысокие дома, расположение источников и общественных строений. Хенельга запоминала все, понимая, что это со временем пригодится.
Записывать не рисковала, подобное всегда обнаружится. Тем более грамотная рабыня – угроза для хозяина.
Деревянные дома выглядели ненадежно, словно скорлупки. Они едва ли могли защитить граждан от пламени, что обрушат на них осаждающие войска. Но до этого было еще далеко.
Меньше чем за месяц Хенельге удалось найти общий язык со всеми домочадцами. Она не стремилась к первенству среди рабов, не подлизывалась к хозяевам, всегда была вежлива и помогала другим. Подобная тактика принесла плоды. Люди доверяли ей тайны – по большей части бесполезный треп.
Хорошее отношение открывало двери, позволяло вырваться из серой обыденности и больше времени проводить на улице.
Спокойное время отразилось на внешнем виде женщины. Простая, но качественная еда, а главное – употребляемая регулярно, положительно сказалось на фигуре. Всего лишь месяц потребовался, чтобы восстановиться.
Саганис небольшой полис, его можно пройти за пару часов из одного конца в другой. Для рабыни оставался закрытым путь только на акрополь. Единственный, кто мог открыть эту дверь – хозяин Аристогитон.
Хенельга начала приглядываться к хозяину, искать его слабые стороны.
Не сказать, что Аристогитон был в чем-то уникальным. Ел и пил как все, иногда ходил в публичный дом, что никогда не порицалось в данайском обществе. Излишеств себе не позволял – на рабынь он смотрел, как на инструменты. Спать с ними не считал необходимым.
Даже гетеры не интересовали Аристогитона. Хотя в Саганисе, как удалось узнать Хенельге, было всего две гетеры. Общение с ними вопрос статуса, не всякий знатный человек, мог с ними общаться.
Статус – за ним всегда гнались мужи из высшего общества. Именно эту слабость обнаружила Хенельга. А как ее использовать, она догадалась сразу.
Общение среди равных опирается на взаимные услуги. Эти знаки внимания являются примерно тем же, что сказать другу на улице «привет». Но если простое слово не стоит человеку ничего, то обмен подарками может разорить семью. А так же вечерние посиделки, болтовня на рынке, постоянная возня в попытках чуть приподняться над другими.
Аристогитон не так часто приводил друзей к себе. Такое случалось раз в восемь дней, как заметила Хенельга. До зимних праздников еще далеко, так что данаи развлекались в своем кругу.
И словно не замышляя ничего, Хенельга принялась вырезать из дерева фигурки. В основном мелочь, которую не жалко выбросить. Это был ее способ привлечь к себе внимание хозяина, а так же скоротать время. Поделки Хенельга дарила другим домашним рабам. Говоря, что это занятие напоминает ей о доме. Потому даже не возникало у нее мысли продавать эти поделки.
Вскоре в доме все рабы обзавелись резными предметами, сделанными Хенельгой. У женщин это были гребешки или изящные сережки, а мужчинам она дарила амулеты, популярные среди данаев.
Потребовалось несколько дней, чтобы хозяева заметили безделушки, появившиеся у рабов. Аристогитону не составило труда узнать, из какого источника возникли удивительные поделки.
Хозяин нашел Хенельгу во дворе, где она, уйдя в себя, занималась изготовлением очередного предмета. Только в этот раз она делала не мелочь, с которой не жалко расстаться, а вырезала морское чудовище. Одного из тех, на которых охотились ее родичи.
Предмет, словно по волшебству проявляющийся из мягкого дерева, выглядел живым. А Хенельга, словно не замечала, подошедшего хозяина. Она слышала его дыхание, слышала, как скрипел песок под подошвами его сандалий, но не подавала виду.
Сложное изделие, не просто должно удивить Аристогитона, но напугать его.
Морское чудовище было спрутом, огромным монстром из глубин. Резчики охотились на них, но чаще теряли в борьбе с гигантом суда. И все же, мясо этой твари ценилось, использовалось в ритуальных практиках.