Навсегда ты

Роуз Стефани

— Каждый уик-энд за последние пару месяцев, которые мистер Кристенсен должен был проводить со своей дочерью, он в действительности отсутствовал в течение всего уик-энда. Там есть посты, и зафиксировано время их создания в различных барах, клубах и на вечеринках в течение двух дней и, почти всегда, в течение двух ночей в выходные дни. Вы можете открыть и отследить информацию по каждой фотографии, а также просмотреть дату, время и место, где она была сделана. Когда он вернулся из Чикаго, то ни разу не вел себя как отец, который хочет стать ближе к своей дочери. Вполне очевидно, что он даже не пытался

проводить свое время с ней, когда она якобы была под его опекой.

— Вы, черт побери, серьезно? Отслеживаете меня через «Фейсбук»? Это нарушение моих прав!

Я практически почувствовала, как некомфортно было адвокату Марка, когда он пытался заставить того сесть обратно на свое место.

— Я не собираюсь предупреждать вас снова, — судья выглядел разъяренным как черт, когда посмотрел на Марка и его мать.

— Только если это не социальные сети, где каждый может зайти на вашу страницу. Все права на неприкосновенность частной жизни теряются, когда кто-то фиксирует и выставляет на своей странице каждый свой шаг. Единственное, чего нет на его странице в «Фейсбук» — это фотографий с дочерью с того времени, как он вернулся. На самом деле, единственное упоминание о ней в течение последних трех месяцев было ночью, перед тем, как Белла заболела. Он обновил свой статус, который гласил: «Приглядываю за ребенком. Похоже, выходные у меня будут дерьмовые».

— Почему вы налетели на Марка, если она единственная, кто практически имеет сожителя, когда все еще замужем за моим сыном? У меня нет слов, описывающих эту ситуацию.

Джинни вышла из-под контроля, и после всего, что она сделала, я была бы рада увидеть, как ее уводят отсюда в наручниках.

— У меня есть несколько слов, — прошептал Лукас мне на ухо. Я обернулась, и он подмигнул мне. Мне удалось улыбнуться, и я сжала его руку.

Судья выглядел сердитым. Не знаю, был ли «Фейсбук» Марка именно той составляющей, которая заставит сдвинуть с места это дело, и будет ли это иметь юридическую силу в суде, но план Робин, безусловно, заключался в том, чтобы пробраться под кожу Марку и Джинни.

— К черту все это! — крикнул Марк и посмотрел на меня. — Она может быть единственным опекуном. Я не собираюсь отчитываться кому-либо о том, что делаю в свое свободное время. Это, блядь, свободная страна. — Он повернулся к своей матери. — Я получил работу на полный рабочий день в Чикаго. Я пошел на это только потому, что ты попросила меня, но я не хочу иметь дело со всеми этими отягощающими обстоятельствами. Ты хочешь видеться с Беллой? Разбирайся с этим самостоятельно, — Марк схватил свою куртку и выбежал из зала суда.

Робин скользнула на свое место рядом со мной. Марк всегда действовал сгоряча и ненавидел, когда ему говорили, что делать. Он на самом деле никогда не хотел опеки. После того, как он понял, какие неудобства Белла будет создавать в его жизни, то умыл руки и ушел. Его мать пыталась им управлять, но, в конце концов, Марк это Марк. Робин отлично сыграла на его чувствах.

— Святое дерьмо, а ты хороша, — прошептала я на ухо Робин.

Она в ответ только пожала плечами:

— Это моя работа. Я борюсь за счастливый конец для людей, которые это заслуживают. Просто иногда нужно подходить к вопросу

творчески, — она сжала мою руку и повернулась к судье.

— Единоличное право опеки над Изабеллой Кристенсен остается за матерью, Самантой Кристенсен. Марк Кристенсен освобожден от обязательств опекуна, — произнес судья и строго обратился к Джинни. — Бабушки и дедушки должны защищать своих внуков, а не вредить им из своих собственных эгоистических соображений. Вы должны извиниться перед маленькой девочкой, которая была вынуждена страдать из-за ваших действий. Любые права на посещение Изабеллы, которые вы захотите получить в будущем, будут по усмотрению ее матери.

Все кончено.

Как будто камень упал с моей груди, когда я покидала зал суда. Я обняла Робин со слезами на глазах и понятия не имела, как ее благодарить.

— Не нужно быть такой сентиментальной, — дразнилась Робин, когда обняла меня за плечи. — Я же говорила вам, что смогу сегодня закрыть это дело. А теперь иди домой и скажи Белле, что она может снова рассчитывать на выходные в вашей компании.

Я засмеялась, пока вытирала глаза.

Лукас обнял меня за талию и поцеловал в лоб.

— Моя маленькая слабачка.

Я ткнула его локтем в бок, заставив его рассмеяться. Я увидела облегчение, которое также появилось на его лице.

— Я получил смс с работы, пока шло заседание, так что мне нужно позвонить и поинтересоваться, в чем дело. А вам, — он поднял Робин за талию и поцеловал ее в щеку, — чертовски огромное спасибо за все.

Когда Лукас ушел, мой крепкий как кремень адвокат хихикнула как школьница и покраснела.

— Ты счастливица, подруга, — Робин обняла меня, когда мы вышли на улицу.

Глава 34

Саманта

Прошло три месяца, и все начало налаживаться и возвращаться на круги своя. Робин работала над завершением процесса моего развода, убедившись в том, что Марка обяжут платить алименты. Меня это мало беспокоило, так как я всегда рассчитывала только на себя, особенно, когда речь шла о благополучии моей дочери, поэтому не хотела больше никаких задержек. Мой брак утратил силу уже давно, и мне хотелось, чтобы штат Нью-Йорк подтвердил это официально. Пришло время двигаться дальше. Робин настаивала на том, что даже если я и не нуждаюсь в его деньгах, все равно у меня есть на них право. А если Марк не захочет платить, она сможет сделать так, чтобы деньги поступали непосредственно из его зарплаты. Я сделала себе заметку никогда не связываться с Робин, если буду по другую сторону баррикад.

Лукас с Беллой поехали с ночевкой к Джулиане. Я сидела за своим кухонным столом, просматривая раздел недвижимости в воскресном выпуске Нью-Йорк Таймс, который Лукас покупал еженедельно. Просматривая новые сообщения, я могла успокоить его на некоторое время.

Зазвонил мой телефон, и имя Робин высветилось на экране. Я закатила глаза от мысли о том, какие еще вопросы могут возникнуть ко мне.

— Привет, леди. Что на этот раз? — я не могла скрыть раздражение в голосе, потому что не представляла, что еще может потребоваться, чтобы наконец-то развестись.