Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)
Шрифт:
Когда прозвучали трубы, сердце Зинаиды забилось сильнее. Но вот раздалась барабанная дробь, и всадники тронули коней. Топот множества копыт смешался со звуками барабанов, воздух завибрировал. Всадники, казалось, сливались в единое целое со своими конями. Они демонстрировали сложные маневры, совершенно покорившие Зинаиду. Напротив царского штандарта полк разбился надвое, затем, огибая шатер, еще раз. Образовавшиеся небольшие отряды стали сближаться, и, сомкнувшись, колонны словно прорезали друг друга, сливаясь в единое целое. В следующий момент
Зинаида заволновалась, когда военные продолжили представление перед павильоном, где собрались их жены и семьи. Эли прыгала, точно растревоженная курица, все время указывала на полковника и хвасталась другим слугам, что это и есть ее хозяин. Даже, несмотря на предостерегающие замечания Зинаиды, она не желала униматься.
— Великолепно! — воскликнула Наталья.
— Да, он прекрасен, не так ли? — ответила Зинаида, поглощенная созерцанием своего неотразимого супруга. Внезапно ей стало ясно, что ни одно войсковое соединение не сможет поразить царя сильнее, чем это сделал полк Тайрона.
Наталья едва заметно улыбнулась и искоса посмотрела на свою спутницу:
— Но я имела в виду представление в целом, дорогая. Впрочем, ты права. Твой муж всегда производил впечатление, даже тогда, когда ты этого еще не понимала.
Щеки Зинаиды слегка порозовели. Она в смущении смотрела на подругу, но Наталья улыбалась открытой и искренней улыбкой. Наконец обе они не удержались и громко прыснули.
Вскоре после того, как полк Тайрона покинул площадь, Зельда, муж которой остался в царском шатре исполнять свою службу, поспешила к подругам.
— Ну, что я тебе говорила, Зинаида? — с энтузиазмом воскликнула она. — Разве твой супруг не великолепен?
Увидев, что они с Натальей весело рассмеялись, Зельда даже растерялась, но Зинаида объяснила причину. Согласно кивая, Зельда присоединилась к их веселью.
— Василий говорит, что очень многие боярыни, дочери и жены иноземных офицеров тоже так думают, — сказала она, почему-то разволновавшись. Вот увидите, когда представление будет окончено, на нашего полковника набросятся толпы поклонниц. Женщины от него без ума, учти, дорогая.
Зинаида улыбнулась княгине:
— Но что же мне теперь делать?
— А разве твой муж тебе не говорил?
— Что он мне должен был сказать?
— Ну, как же, дорогая, ведь существует традиция. Мужчина надевает цвета своей жены или возлюбленной. — Зельду удивило неведение Зинаиды, но она поняла, что Тайрон просто постеснялся требовать для себя такой чести, и продолжила: — Тогда уж на него не посягнет ни одна дама. Я уверена, что большинство из них уже знают, что полковник давно покончил с прежними похождениями, но еще мало кому известно о вашей свадьбе. Так что не зевай.
Глаза
— Но Тайрон ничего не говорил мне. Как же быть? У меня ведь нет ничего такого…
Зельда задумчиво осмотрела Зинаиду и заметила шаль, наброшенную на плечи.
— Твоя шаль прекрасно подойдет. Даже можно повязать ему вокруг талии. Как ты думаешь, Наташа? — спросила она, оглядываясь на старшую подругу.
— Совершенно верно, — весело согласилась та, — очень даже красиво получится.
Все отряды закончили наконец показательные упражнения, и командиры в последний раз повели полки маршем по площади в том же порядке, как они выступали. Если по аплодисментам можно было судить об успехе, то, несомненно, пальму первенства зрители отдали полку Тайрона — его сопровождал целый шквал оваций.
Но вот офицеры распустили солдат и направились к шатру, в котором их ждали родные и близкие. Как только Тайрон спрыгнул с лошади, десятка два молоденьких женщин бросились к нему, торопясь обогнать остальных. Стремясь завладеть его вниманием, они заискивали, суетились, трогали его за рукава камзола, прикасались к спине и щедро сыпали комплиментами. Как и предсказывала Зельда, у некоторых дам в руках были цветные шарфы, и все они жаждали повязать свои цвета вокруг стройного стана англичанина.
Тайрон вежливо отклонял одно предложение за другим, вызывая удам разочарованные вздохи, и, вырвавшись из их кольца, быстро поднялся по ступенькам павильона. Полковник не сводил глаз с лица жены и молча улыбался. Остановившись напротив супруги, Тайрон склонился и демонстративно, на глазах у всех, поцеловал ее в щеку. Осторожно сжав пальцы Зинаиды, он хрипловато проговорил:
— Сегодня впервые мое сердце преисполнено настоящей гордости. Я до сих пор не понимал, чего мне не хватает. И сейчас мне жаль только одного — что я не могу поцеловать тебя так, как мне бы хотелось.
Зинаида улыбнулась, глядя в его сияющие глаза:
— Нам не следует так торопиться, тем более в присутствии огромного количества любопытных. Хотя ты победил в этом состязании, и было бы даже уместно поцеловать тебя, тем самым, заявив свои права, вместо этого я прибегну к другому способу. — Зинаида расправила шаль, которую держала в сложенном виде на руке. — Мне сказали, что жены и возлюбленные вознаграждают своих кавалеров вот такими символами благосклонности. Вы окажете мне честь, сударь?
— С огромной радостью, мадам, — ответил Тайрон. Шагнув к ней, он приподнял руки, и Зинаида завязала шаль у него на поясе. Когда же она подняла к нему сияющее влюбленной улыбкой лицо, он больше не смог сдерживаться и нежно поцеловал жену прямо в губы. Старшие дамы изумленно охнули, а молоденькие, проникшие в павильон вслед за Тайроном, тихонько захихикали. Полковник не обратил внимания ни на тех, ни на других. Он уже утонул в сиянии каре-зеленых очей. — Пусть это согревает вас до тех пор, пока мы не доберемся до спальни, мадам.