Навсегда
Шрифт:
— И как же мы объясним все произошедшее? — спросил Джонни.
Это были первые его слова за все время разговора, и все обернулись к нему.
— Почему бы не сказать правду? — предложил Эдуардо. — Пусть узнают об этих чудовищах, моих, так сказать, родителях. Шумиха вокруг их имени теперь уже не потревожит их.
— Нет, — резко выпрямилась Заза. — Мир не должен об этом узнать. Никогда.
— А как же убитые дети? Кто потребует для них правосудия?
— Никто, —
Эдуардо хотел было возразить, но что-то в лице Зазы остановило его.
— Неужели ты так погружен в собственные переживания, что не можешь понять всего значения открытия Васильчиковой?
— Начинаю понимать, — ответил Эдуардо.
Заза холодно смотрела на внука.
— Я думаю, это самое страшное знание, которым когда-либо будет владеть человечество. Только представь себе, что начнется, если станет известно, что вечная молодость и вечная жизнь возможны. Ученые захотят повторить результаты Васильчиковой. Про этику никто и не вспомнит! Вся планета превратится в обиталище каннибалов — стариков, пожирающих своих детей. Религия, этика, мораль — все будет поставлено под угрозу!
Эдуардо молча слушал Зазу.
— Твоя бабушка права, — успокоил его Джонни. — Если люди узнают, что ключ к вечной жизни находится не в божьих, а в человеческих руках, последствия будут катастрофическими. Детей начнут выращивать на фермах, как цыплят, — только для того, чтобы умертвить их.
— Значит, об этих тысячах уже загубленных надо просто забыть? Так?
— Нет, — ответила Заза. — Но мы должны быть уверены, что будущих детей не постигнет эта ужасная судьба.
Эдуардо сидел выпрямившись, два ярких пятна пылали на скулах. Он вздохнул.
— Наверное, вы правы, — согласился он скрепя сердце.
— Я знаю, что права, — ответила Заза. — И это зависит от нас — сделать так, чтобы это никогда не повторилось. — Она оглядела всех. — Значит, мы с вамидоговорились?
Стефани и Джонни кивнули. Эдуардо, чуть поколебавшись, тоже кивнул.
— Хорошо, — заключила Заза. — Значит, это решено. — Она опять посмотрела на них. — Кто-то хочет еще спросить?
Стефани кивнула. Одно обстоятельство продолжало беспокоить ее.
— Когда я была в Рио, — начала она, — мне звонил какой-то незнакомец. Единственное, что он говорил, — «Умри». Вам что-нибудь известно об этом?
— Это была я, дорогая, — ответила Заза.
— Вы! — Стефани оторопела. — Но зачем?
— Я хотела спасти твою жизнь. Я подслушала разговор Лили и полковника Валерио. Они обсуждали, как тебя убрать. Я надеялась, что таким образом смогу спугнуть тебя.
— Но вы меня до смерти напугали! Заза кивнула.
—
Стефани наморщила лоб.
— Я не понимаю, если вы хотели меня спугнуть, зачем вы дали мне номер «Опуса»?
— На всякий случай. Если бы мне не удалась моя идея, я, по меньшей мере, могла бы тебе помочь сделать то, что ты задумала.
Стефани была потрясена.
— Так вы знали, что я задумала? И кто я такая?
— Я незнала, кто ты. Я не знала, но я прекрасно поняла, что у тебя на уме.
— Но почему вы были так уверены, что я не собираюсь употребить во зло то, что я узнаю?
— А я и не была уверена. Приходилось полагаться на интуицию. После стольких прожитых лет я, знаете ли, научилась понимать людей. С самого начала чувствовала, что ты действуешь не ради себя. Иначе я никогда бы не стала поощрять ухаживания Эдуардо.
Стефани пыталась осознать только что услышанное.
— Во всяком случае, теперь вы знаете, почему я отравила свою сестру, ее любовника и Васильчикову. Да, я чувствую угрызения совести. Больше того, я чувствую свою страшную вину. Но она не в том, что я убила их. Я никогда себе не прощу, что не сделала это значительно раньше. Я знала об этом кошмаре — и молча соглашалась с ним.
— Все уже кончено, — тихо проговорила Стефани. — Не надо винить себя.
— Дорогая моя, я такая же преступница, как и они. Моя любовь к сестре заставляла закрывать на это глаза, я знала все — и ничего не предпринимала. Я виновата больше, чем кто-либо.
И опять в комнате воцарилась тишина.
— А теперь, — сказала Заза, — я, пожалуй, выпью. Из-за всех этих разговоров у меня в горле першит.
Стефани потянулась к бутылке с ликером.
— Нет, спасибо, — старушка отрицательно покачала головой. — Мне этот ликер не очень нравится. — Она подкатила к столику, на котором стояли напитки. Взяв графинчик, она откупорила его и налила себе маленькую рюмку. Затем снова его закрыла.
— Что это? — спросила Стефани.
— Это? — Заза подняла свою рюмку. — Миндальный ликер.
— Я никогда не пробовала такой ликер. Можно?
Заза улыбнулась.
— Боюсь, он тебе не понравится. У него очень специфический вкус.
Она подняла рюмку, как будто собиралась произнести тост.
— За естественный ход вещей, — сказала она. — За жизнь и за смерть — за вечность, будь она проклята! — Она поднесла рюмку к губам и выпила ее до дна.
— Не-е-ет! — раздался крик Эдуардо, до которого в ту же секунду дошел смысл происходящего. Он прыгнул со стула к Зазе и вышиб рюмку из ее руки. Рюмка упала на пол и разлетелась. Но было уже поздно.