Навсегда
Шрифт:
Стефани достала из сумочки блокнот и ручку.
— Мне необходимо имя этого человека. — Она открыла блокнот. — А также, как с ним или с ней связаться.
— Гм… — Он отрывисто рассмеялся. — Никак невозможно.
— Почему? Я просто хочу с ним поговорить.
— С ним хотят поговорить очень многие: например, владельцы авторских прав, которые он нарушает.
— Алан, я же вам сказала. Я никогда не раскрываю свои источники.
— Стефани, вы не понимаете. Никтоиз пиратского бизнеса не желает привлекать
— Я этого не знала.
— Теперь знаете. И можете поверить, их имена не значатся в телефонных справочниках.
— Тогда представьте меня ему, Алан, пожалуйста, — быстро предложила Стефани.
— Невозможно, — Алан был непреклонен. — Как только они узнают, кто вы такая, меня внесут в черный список, все — начиная отсюда и до Макао. Никто из них больше не захочет со мной иметь дело.
Стефани наклонилась к нему поближе.
— Тогда просто скажите мне имя. Я прошу вас об одном: укажите мне направление поисков.
Он взглянул на нее сквозь облако дыма.
— Стефани, даже если бы я мог это сделать, я не уверен, что имя, известное мне, является настоящим, а не вымышленным. Этот парень очень умный, очень изворотливый. Я не знаю его адреса, у меня нет его телефона, нет номера абонементного ящика. Ничего. — Он помолчал. — Когда у него появляются записи, которые, на его взгляд, могут меня заинтересовать, он звонит сам. Обычно мы встречаемся в каком-нибудь отеле.
Стефани задумчиво барабанила пальцами по столу.
— Ну хорошо. Раз это тупиковый вариант, попробуем по-другому. Как у вас появилась эта пленка? Насколько я понимаю, вам о ней сообщил этот ваш дилер?
— Он позвонил мне насчет пленки Каллас, и я, естественно, сразу напрягся, потому что давно уже схожу по Каллас с ума. И каким бы плохим ни было качество записи, я просто должен был заполучить эту пленку! — Он улыбнулся. — Короче, я сказал ему, что десять штук — многовато, и тогда он ответил, что приложит еще последнюю запись Губерова, чтобы подсластить сделку.
Алан стряхнул пепел с сигареты.
— Какое-то время у меня руки не доходили до этой пленки. Потом, недели две назад, я наконец прослушал ее. И можете себе представить мое потрясение, когда…
— …вы узнали голос Лили Шнайдер! — закончила Стефани.
— Именно, — Алан кивнул. — Его невозможно спутать.
— А ваш дилер? Вы хотите сказать, что он даже не знал, что он вам отдает? — На ее лице читалось недоверие.
— Видимо, нет. И потом, откуда ему знать? Послушайте, Лили Шнайдер считается умершей уже — сколько десятилетий? — Внезапно он задумался, наморщив лоб. — Сейчас, когда я думаю о нашем разговоре, — добавил он, потирая подбородок, — я вспоминаю, что он упомянул о том, как попала к нему пленка. Видимо, ему не надо было это скрывать, иначе он не проронил бы ни слова.
Стефани
— Хотя он не назвал мне имени этого человека, он сказал, что получил ее от кого-то, кто был на борту «Хризалиды». Похоже, Борис Губеров был в круизе в районе полуострова Юкатан, и, когда он играл, его кто-то тайно записал.
— «Хризалида»? [5] — Стефани припоминала. — Это что, новый корабль?
Алан засмеялся. — Вполне может сойти за корабль, во всяком случае по размерам. Но вообще-то это яхта. Большая яхта. Или, еще точнее, яхта де Вейги. Мой дилер не сообщил, кто сделал запись, кто-то из команды или из гостей. Стефани нахмурилась.
5
Куколка (насекомых), кокон. — Прим. перев.
— Де Вейга… де Вейга… — повторила она несколько раз. — Где я могла слышать это имя?
— Эрнесто де Вейга, — подсказал Алан, — бразильский мультимиллиардер. Один из самых богатых — если не самый богатый — людей в мире. Олово, стройматериалы, фармацевтическая промышленность. Что ни возьмите — он всюду запустил свои руки.
Она медленно кивнула. Должно быть, он и есть тот самый Эрнесто, имя которого звучало на пленке!
Алан выпустил струю дыма.
— Так что видите, я указал вам направление поисков. — Их глаза встретились. — У вас теперь есть две точки, с которых можно начать.
Она кивнула.
— Губеров и де Вейга.
— И помните! Вы меня не знаете. Вы никогда даже не слышали о моем существовании.
Она смотрела, как Алан вытащил кассету из магнитофона и толкнул по столу в ее направлении. Сверху он положил кассету с необработанной записью.
— Это копии, — сообщил он. — Оригиналы у меня.
Она вопросительно уставилась на кассеты, затем опять перевела взгляд на Алана.
— Они ваши. Можете с ними делать все, что хотите.
Это удивило Стефани.
— Спасибо! Я перед вами в долгу.
Он молча затянулся.
Стефани порылась в сумочке в поисках визитной карточки, достала ее и приписала свой домашний телефон.
— Если вам что-либо понадобится — что бы то ни было — вы найдете меня по этому номеру. Если будет включен автоответчик, запишите сообщение. Я сразу с вами свяжусь.
Алан кивнул и загасил сигарету.
— Только помните, — опять предупредил он. — Я рискую повториться, но все-таки: вы никогда обо мне не слышали. И кстати, надеюсь, вы не обидитесь, если я позволю себе дать вам совет.
— Хорошо, давайте.
— Если вы решили поиграть в детектива, будьте предельно осторожны. Не афишируйте это. А самое главное, не повторите ошибки своего деда, не объявляйте, что узнали сенсационную новость о Лили Шнайдер. Его статья в «Опера сегодня» вполне могла стать причиной его смерти.