Навсегда
Шрифт:
— Мы расследуем несколько самоубийств.
— Самоубийств? И «Люминакс» как-то в этом замешан?
— Да, конечно.
— Но… его основа — легкая производная диазепама. И трудно даже представить себе, какой должна быть смертельная доза.
— Нет, люди умерли по другой причине. Но мы обнаружили…
Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошла ослепительно красивая женщина. Увидев посетителей, она растерянно моргнула.
— Извините. — В тоне извинительные нотки отсутствовали
— Это — полицейские от округа Уэстбрук, — пояснил президент компании.
— Полиция? Что-то не так?
Тол дал ей на вид сорок лет. Удлиненное лицо, холодные глаза, красота европейской модели. Стройные ноги с накачанными бедрами любительницы бега.
Ни Тол, ни Ла Ту на вопрос не ответили. Монтроз представил им женщину — Карен Биллингс. Должность у нее была очень длинная, что-то связанное с продвижением продукции компании на рынок и связей с пациентами, то есть конечными потребителями.
— Они спрашивают насчет «Люминакса». Говорят, что возникли кое-какие проблемы.
— Проблемы?
— Они только что сказали… — Монтроз передвинул очки выше по переносице. — Так что вы сказали?
Ответил ему Тол.
— Два человека покончили с собой. Содержание «Люминакса» в их крови в три раза превысило норму.
— Но от этого они не могут умереть. Не могли. И я не понимаю, почему… — Карен посмотрела на Монтроза. На их лицах не отражалось никаких эмоций. Потом холодно спросила Ла Ту: — Что вы хотели бы знать?
— Прежде всего, как препарат мог попасть к ним в кровь? — Ла Ту откинулся на спинку стула, который протестующе заскрипел.
— Вас интересует, как он мог попасть в организм?
— Да.
— Только через рот. В виде инъекций препарат не выпускается.
— Но его можно смешать с едой или напитками?
— Разумеется, — ответил президент. — Препарат растворим в воде. Горькая добавка…
— Горь?..
— Сам препарат не имеет вкуса, но мы вводим горькую добавку, чтобы дети выплевывали таблетку, если случайно сунут ее в рот. Но горечь можно замаскировать сахаром или…
— Алкоголем?
— При приеме препарата рекомендовано воздерживаться от… — вмешалась Биллингс.
— Я говорю не об инструкции, — прорычал Ла Ту. — Я спрашиваю, можно ли убрать горечь, растворив таблетку в спиртном?
Она помялась. Потом ответила: «Можно», — и раздраженно забарабанила ногтями по столу.
— А как он действует на человека?
— Снимает тревогу и поднимает настроение. Но не как таблетка снотворного. Человек просто расслабляется и чувствует себя более счастливым.
— Действует на способность соображать?
— Есть некоторая когнитивная димунация.
— Нельзя ли попроще? —
— Человек испытывает легкую дезориентацию… как бывает, когда он счастлив.
Тол вспомнил ошибки в предсмертных записках.
— Может препарат влиять на почерк и правописание?
— Да, может.
— Может воздействовать на оценку ситуации?
— Оценку ситуации? — переспросила Биллингс. — Это — субъективно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Нет четких критериев, позволяющих определить способность человека что-либо оценивать.
— Нет? Как насчет человека, который сует ствол пистолета в рот и нажимает на курок? — спросил Ла Ту. — Я называю это неадекватной оценкой ситуации. Есть шанс, что вы со мной согласитесь?
— К чему вы клоните? — взвизгнула Биллингс.
— Карен, — остановил ее Монтроз, снял очки и протер глаза.
Она босса проигнорировала.
— Вы думаете, они приняли наш препарат и решили покончить с собой? Вы думаете, мы в этом виноваты? Этот препарат…
— Этот препарат приняли двое людей, может, четверо, а потом покончили с собой. Что мы можем сказать по этому поводу с точки зрения статистики? — Ла Ту повернулся к Толу.
— Существуют серьезные предпосылки для установления связи между двумя этими событиями.
— Вот видите. Наука сказала свое слово.
— Может передозировка «Люминакса» ухудшить способность человека правильно оценивать ситуацию? — продолжил Тол.
— Не настолько, чтобы они решили покончить с собой, — твердо ответила Биллингс. Монтроз промолчал.
— Это и ваше мнение? — спросил его Ла Ту.
— Да, — после паузы ответил президент.
Тол гнул свое.
— Но этот препарат делает человека более восприимчивым к предложениям других людей?
— Я не понимаю, о чем вы! — воскликнула Биллингс. — Это… безумие.
— Мог кто-нибудь убедить человека, принявшего слишком много «Люминакса», покончить с собой?
В кабинете воцарилась тишина.
— Я в этом сильно сомневаюсь, — нарушила ее Биллингс.
— Но вы этого не отрицаете, — пробурчал Ла Ту.
Биллингс и Монтроз переглянулись.
— Да, мы этого не отрицаем, — проговорил Монтроз, отводя взгляд.
Наутро Тол и Ла Ту прибыли в полицейское управление одновременно и вместе направились через детективный отдел в кабинет Тола.
Снова прошлись по полученным результатам и не нашли ниточек, за которые могли бы уцепиться.
— По-прежнему не знаем, кто, — пробурчал Ла Ту. — По-прежнему не знаем, почему.
— Но уже знаем, как, — указал Тол, напоминая о том, что под действием больших доз «Люминакса» человек становится более восприимчивым к предложениям других людей.