Навстречу 40-летию Победы
Шрифт:
В конце июня, когда основные причалы Севастополя были разбиты, гидрографы, которыми командовал капитан 3-го ранга В. Козицкий, создали так называемые «резервные порты» для швартовки кораблей. В те дни в город приходили только скоростные и хорошо вооруженные эсминцы и подводные лодки. Получив известие об их подходе, гидрографические суда «Гюйс» и «Черноморец» выходили на рейд, устанавливали у входа в бухту навигационные знаки, а сами останавливались на границе минных полей. И все это под непрерывным огнем вражеской артиллерии и бомбежками.
…26 июня севастопольцы ожидали лидер «Ташкент» и два эсминца с подкреплениями и боезапасом, которые должны были прийти а город ночью и до рассвета уйти в открытое море. Но к этому времени враг разрушил задний Инкерманский маяк. Зажечь огонь на его месте поручили воентехнику 2-го ранга И. Бараховскому. Добираться до Инкерманского маяка ему с группой краснофлотцев и оборудованием пришлось под обстрелом, через горящий город, Сапун-гору и Инкерманскую долину. «Прибыв на маяк, установили точно по азимуту огонь прожектора и подали питание, — вспоминал подполковник в отставке И. Бараховский. — Дважды в течение ночи мы по команде включали огонь — во время входа и выхода „Ташкента“ из бухты». Доставив пополнение, приняв на борт раненых, женщин и детей, а также бесценную реликвию полотно панорамы обороны Севастополя в Крымскую войну, «Ташкент» на рассвете вышел в море и, выдержав ожесточенный бой с вражеской авиацией, пришел в Новороссийск.
Май 1944 года. Черноморскому флоту поручено доставить горюче-смазочные материалы наступающим войскам 4-го Украинского фронта. Сделать это можно было, отправив из только что освобожденной Одессы танкеры или сухогрузные транспорты, груженные бочками с топливом. Но посылать их в открытое море было рискованно — там все еще действовали нацистские субмарины. Северо-западная часть Черного моря была буквально нашпигована минами. А узкий фарватер был проложен среди заграждений вдоль низких берегов, вне видимости ориентиров и створных знаков. Тогда начальник гидрографической службы Черноморского флота капитан 1-го ранга А. Солодунов принял смелое решение — транспортировать топливо на быстроходных, мелкосидящих торпедных катерах. Приказ командования был выполнен в срок!
Лето 1944 года. Вверх по Дунаю с боями шли мониторы и бронекатера возрожденной Дунайской военной флотилии. Обеспечивали ее действия черноморские гидрографы. Нелегко было им прокладывать курсы боевых. кораблей по заминированной гитлеровцами, англичанами и американцами, усеянной затопленными судами, фермами взорванных мостов реке, на которой навигационные знаки были уничтожены. Добавим, что выше озера Кагул наши боевые корабли ранее не ходили и штурманы недостаточно хорошо знали нрав Дуная. А гидрографам приходилось не только заниматься своим прямым делом обеспечивать судоходство, но и участвовать в боевом тралении.
Конец 1944 года. На Черном море завершились боевые действия, но не для гидрографов и минеров. Для них война затянулась на долгие годы, ведь предстояло очистить акватории от более чем 20 тыс. мин разного типа. При этом неконтактные магнитные и акустические мины обычно оснащались приборами кратности, которые приводили взрыватели в действие лишь после того, как над подводным фугасом проходило определенное число кораблей. Поэтому и тральщикам приходилось прочесывать с обычными и неконтактными тралами один и тот же квадрат по нескольку раз, чтобы уверенно доложить о том, что минная опасность в нем ликвидирована и море свободно для судоходства.
Однако ориентировку минеров в море затрудняло то, что противник, отступая, уничтожил всю систему навигационного оборудования и геодезическую сеть. Поэтому гидрографам пришлось срочно заняться ее восстановлением, а суда, доставляющие народнохозяйственные грузы в восстанавливаемые Одессу, Николаев, Новороссийск и порты Приазовья, водить, как в годы войны, под контролем военных лоцманов.
Наибольшие сложности возникали при боевом тралении в открытом море, вне видимости берегов. Общепринятый в тот период способ траления предусматривал ориентировку по так называемым «опорам на воде» заякоренным знакам, обозначавшим тот или иной квадрат. И хотя установка их требовала немалого труда и времени, но гидрографы и минеры вынуждены были прибегать к этому методу. Иногда, для того чтобы «привязаться» к береговым ориентирам, гидрографы применяли привязные аэростаты заграждения.
Лишь после того как в 1947 году советская промышленность освоила производство фазовой радионавигационной системы «Координатор», а несколько позже импульсной навигационной системы «Рым», гидрографы смогли отказаться от устаревшего к тому периоду способа триангуляции на воде. В конечном итоге внедрение новой техники революционизировало весь комплекс гидрографических работ.
В конце этого года черноморская гидрография отметит свое 65-летие. От первых, небольших подразделений, созданных в годы гражданской войны, до сильной, разветвленной службы, с честью выдержавшей суровое испытание в годы Великой Отечественной, до организации, проводящей комплексные исследования Мирового океана ло отечественным и международным программам, таков славный путь черноморской гидрографии.