Навылет и в сердце
Шрифт:
Велизар
– Папочка, вы просыпаться вообще собираетесь?
– из беспамятства меня вывел незнакомый голос. Разлепил глаза. Яркий свет, струящийся сквозь окно, слепил. Прищурился, стараясь разглядеть комнату, в которой я находился. В дальнем от меня углу стояла кровать, на которой спала моя девочка. Вскочил с кушетки, отчаянно желая как можно быстрее оказаться рядом с женой.
–
Застыл, так и не подойдя к любимой. Взгляд намертво приклеился к крохотной кроватке, в которой лежал малыш. Спал, кажется, хотя я в детях мало понимал. Вернее, не понимал совершенно ничего, пусть и книг кучу прочитал за последние месяцы, но это ведь все теория, а практика она отличается.... Мысли путались, и я все никак не мог сделать шаг. Будто парализованный, стоял и смотрел на два моих чуда, переводя взгляд с любимой на сына.
– А я... а мне можно...?
– как-то сипло пробормотал я, обращаясь к медсестре.
– Давайте сыну вашему подгузник сменим, - спокойно проговорила медсестра.
– Я ... я не умею...
– потерянно проговорил я, делая шаг ближе.
Медсестра только улыбнулась. Подвела меня к малышу, сунула сопящий сверток мне в руки, и велела идти к маленькому столику. Не знаю как, но я дошел. Понял, что ноги дрожат, как и руки. И сын такой крошечный, и сказать хочется столько всего, а не могу. И слов подобрать не могу, и голос отказался слушаться. В общем, полный завал.
– Вот сюда укладываем малыша, - раздавала указания медсестра, - Аккуратненько снимаем ползунки....
Спустя несколько минут, я уже вновь держал малыша на руках. Более уверенно, руки не дрожали. Сын открыл глазки и как-то слишком серьезно посмотрел на меня. А я едва не разрыдался. Вот так-то. А еще я был очень горд за свой совершенный несколько минут назад подвиг первого пеленания сына. И был счастлив. И просто безумно был благодарен жене, и любил ее, так сильно, что даже дышать не мог, если ее не было рядом.
Сынок смешно сморщил носик и открыл рот, скорее всего, собираясь заплакать. Я растерялся. Что делать-то?
– Спокойно, Велизарка, - услышал голос любимой, проснувшейся и, как выяснилось, наблюдавшей за мной, - Он кушать хочет.
Выдохнул, шумно и с облегчением. Подошел к жене. Она легла на бок, а я аккуратно уложил сверток, уже пищащий все громче с каждой секундой, рядом с любимой. Девочка моя принялась кормить Захарку, а я присел рядом на корточки и, словно блаженный, наблюдал за картиной.
– Настоящий мужик, - констатировал я очевидный факт, наблюдая за сыном. Захар крохотной ладошкой прикасался к груди Агашеньки.
– Теперь Вам, Велизар Ильич, придется делиться мною, - рассмеялась любимая.
– Думаю, смогу с этим смириться, - прошептал я. Перевел взгляд с сына на лицо жены. Осторожно, стараясь не мешать, погладил по щеке. Чуть придвинулся, поцеловал в макушку, в щеку, пробираясь к губам.
– Девочка моя, - хрипло выдохнул я. Собирался сказать все, что чувствую, как люблю ее, как благодарен ей, но опять не смог.
– А я тебя усыпила, - покаялась моя малышка. Вот только раскаяния в ее глазах не было, только озорство и хвастовство.
– Спасибо?
– шепнул я, стараясь скрыть улыбку.
Сын перестал причмокивать, уснул.
– Поели, теперь можно и поспать, - улыбнулась моя девочка, - В кроватку его уложишь?
Закивал, словно китайский болванчик. Агафья тихо рассмеялась.
Как только сын оказался в своей кроватке, сразу же вернулся к жене.
– Как ты?
– спросил я, обнимая жену. Так хотелось прижать ее к себе, вдохнуть родной запах, чтобы успокоиться, хоть немного.
– Хорошо, - ответила Агефенок, устраиваясь в кровати удобнее, - А ты сильно на меня обижен?
Агафья подвинулась на кровати ближе к краю. Я лег рядом.
– Нет, - хохотнул я тихо, - С чего бы?
– Я рада, - счастливо вздохнула жена, хитро улыбаясь. Лежал рядом и всматривался в ее лицо. Устала, но взгляд счастливый. Погладил по ее щеке кончиками пальцев.
– А хотя нет, немного мое эго задето, - притворно вздохнул я, - Вот вернемся домой, а тебя отшлепаю!
– Ха, - насмешливо проговорила Агашенька, - За что? Я же ничего не сделала!
– Девочка моя, - вздохнул я, - Ну, как можно сомневаться и недооценивать мужа? Послать всего-то двоих санитаров! Ужас!!
Агафья рассмеялась.
– И когда догадался?
– хихикнула моя девочка, устраивая голову на моем плече.
– Как только закрыл дверь палаты, - честно признался я.