Найденная дважды/Дай мне руку, малыш
Шрифт:
– Она, наверное, у пиратов, – спускаясь очень аккуратно, предположил мальчик.
– Думаю, она, правда, у пиратов, – согласилась девочка.
– Тогда мы должны обязательно его выкопать, а-то они это сделают как-нибудь ночью. И вы останетесь без клада. А так мы их обхитрим.
– Точно! Вот смешно будет, – они приплывут на корабле, потом будут долго идти пешком, устанут, поднимутся сюда, все ископают, – а клада нет.
– Ага. Смешно будет.
Спустившись с омшаника,
– Ничья! – громко крикнула Саша, одновременно с Алешей коснувшись дверной ручки.
– Ничья! – немного тише крикнул Алеша. – А где у вас лопаты лежат?
– В кладовке. Это здесь, – войдя в сени, Саша показала на дверь справа и тут же отварила ее.
Увидев большую кладовую, мальчик даже ахнул.
– У вас здесь столько всего. И столько места. Здесь даже жить можно.
– А мы иногда летом здесь ночуем, – похвасталась Саша. – Только здесь немного страшно.
– Почему?
– Видишь, вон там? – девочка подняла руку и показала на четырехугольный люк, ведущий на чердак.
– Ага.
– Бабушка говорит, что там летучие мыши живут.
– А ты их видела?
– Нет, но я была на этом чердаке только днем. А днем они, наверное, прячутся где-нибудь в углах. Они ведь днем спят.
– Да, потому что они какие-то неправильные. Они даже спят неправильно – вверх ногами, то есть, вверх лапами.
– Ой, – подбоченившись, Саша покачала головой.
– Что?
– Мои лопатки лежат на самой верхней полке. Это Максим их туда закинул, нарочно, я знаю.
– А может быть, он заодно с пиратами?
– Может быть. Тогда мы тем более должны им помешать. Только мне нужна твоя помощь.
– Что мне делать?
– Я постараюсь забраться по полкам наверх, а ты меня поддерживай, чтобы я не упала.
– Ладно.
У дальней стены, которая была расчерчена полками, как лист школьной тетради по русскому языку расчерчен линиями, лежало все подряд: были здесь и полупустые банки с засохшей краской, и старые игрушки, и сломанные стулья, и прочее, прочее, прочее. С трудом пробравшись через все это, дети достигли стены и Саша ухватилась руками за вторую полку.
– Вот, теперь помогай.
Девочка тянулась вверх, а деревянные полки прогибались под ее натиском.
– Ты точно сможешь их достать? – хриплым голосом спросил Алеша, не отрывая взгляда от пола, так как просто не мог этого сделать.
– Да, мне еще ма-аленько осталось, – заверила его подруга. – Вот, еще чуть-чуть. Я уже почти достаю их.
– Осторожно, а то я больше ну могу тебя держать, ты сильно высоко.
– Ещ-що маленько, – Саша сделала усилие, в очередной раз потянулась и…, и, сорвавшись вниз, повалилась прямо на мальчика, а с полок на них посыпался различный «антиквариат».
– Я так и думал, что ты упадешь, – стараясь выкопать себя из кучи хлама, – пробубнил Алеша.
– И зря думал, – на лице Саши выразилась обида. – Так всегда случается, когда глупости думаешь.
– Не всегда. Я не виноват.
– Нет, всегда. Мне мама рассказывала, что одной девочке все говорили, что она худая, потому что у нее глисты. А она взяла и поверила в это.
– И что?
– Умерла она – вот что. Мама говорит – меньше верить надо, когда тебе глупости в голову вбивают.
– А я и не вбивал ничего.
– Зато думал.
– И не думал.
– Значит, опять пошутил?
– Да, пошутил.
– Но я же просила, больше так не шутить.
– Ладно, я больше не буду. А твой папа не станет ругаться, что мы здесь все свалили?
– А мы не все свалили. Но лучше нам поскорее отсюда уйти. Бери эту лопату. – Саша взяла из угла большую лопату и дала ее другу.
– Но она такая огромная и тяжелая.
– Ну и что, ты ведь хочешь клад выкопать раньше пиратов?
– Хочу.
– Я тоже возьму большую.
Вооружившись лопатами, дети на цыпочках вышли из дома и, не без труда волоча за собой, явно не подходившие для их росточка, инструменты, направились к горе омшаника.
– Откуда начнем? – задав вопрос, Алеша завернул рукава куртки.
– Ты начинай отсюда, – окинув гору деловым взглядом, девочка нагнулась к земле и нарисовала крестик у начала спуска, ведущего к колонке, расположившейся у заборчика, отделявшего огород от бетонной площадки, – а я начну с другой стороны.
Большими лопатами капать было тяжело, и неудобно, они то выпадали из рук, то застревали в земле, то били по лбу. Но, чтобы поиски клада не превратились в рабский труд, дети решили петь веселую песню. Петь, при такой работе, конечно, тоже было нелегко, но ни Саша, ни тем более, Алеша, не хотели сдаваться и признаваться в своей слабости.
К тому времени, как кладоискатели исполнили свою песню уже раз десять, на омшанике красовалось шесть неглубоких ямок.
– Теперь давай будем петь что-нибудь другое, – вытирая пот со лба, предложила Саша, – а-то еще пойдем, куда глаза глядят.
– Как это?
– Ну, куда глаза глядят, туда и идешь. Мне рассказывали старшие девочки, что если долго петь одну и ту же песню, то можно пойти, куда глаза глядят. А это ведь страшно. Они же везде глядят. А я не хочу, например, под землю уйти, или туда, где бандиты живут. Вот один дяденька пел песню, пел и пошел, куда глаза глядят. То туда ходил, то сюда. Ну, сворачивал все-время, кругами ходил, поднимался, спускался и никак не мог остановиться.
– И что, он больше никогда не вернулся домой?