Найди свою любовь
Шрифт:
Эрнандо был очень красивым молодым человеком с темными глазами и черными волосами, высокий и стройный. Он был спокойным и одновременно упрямым, в глазах его светился живой ум. От матери, которая была аргентинкой, он унаследовал правильные черты лица, цвет волос, высокие скулы, красиво очерченный рот, а от отца-шотландца — невинный взгляд и чуть красноватое лицо.
Еще до того, как Эрнандо познакомился с Кори, он вступил в ряды монтанерос и стал одним из «рекрутов» Дэнни Видала — воинствующим марксистом, свято верящим в то, что жестокость — единственный путь достижения демократии. Он даже носил бороду и ходил в берете, подражая Че Геваре, который был его кумиром.
В один из уик-эндов Кори вместе с Дэнни и Эрнандо отправились на машине в Буэнос-Айрес. У Дэнни
Авенида Кориентес была одной из самых оживленных улиц города. Она напоминала Кори Таймс-сквер, Пигаль и Пикадилли одновременно. Местные жители называли ее «улицей, которая никогда не спит». На этой улице вдоль тротуаров тут и там попадались небольшие ресторанчики и кафе, где можно было быстро перекусить, киоски, передвижные балаганчики и небольшие столики торговцев книгами, где можно было найти абсолютно все — от иностранных газет и последних бестселлеров до изданий для избранной публики. Все это, конечно же, было одобрено правительственной цензурой.
Клуб «Ла Вердулериа» был когда-то портовым притоном. Теперь же он был отреставрирован и оборудован по последнему слову техники. В дверях стоял карлик, который провожал посетителей к их столикам. Певец пытался развлечь публику отвратительной пародией на песни Фрэнка Синатры. После трех часов ночи оркестр играл всевозможные румбы, самбы и танго. Кори и Эрнандо прибыли как раз к танцам.
То были страшные времена для Аргентины. Солдатам правительства не требовалось особых предлогов для расправы над мирными жителями. Стоило процитировать несколько строчек из поэмы Пабло Неруды — и этого оказывалось достаточно. Разговор, в котором участвовали больше двух человек, вполне могли посчитать заговором, угрозой национальной безопасности. Поэтому люди предпочитали не собираться друг у друга дома. Вместо этого принято было встречаться в общественных местах — в ресторанах, на скачках, на футбольных матчах, в опере, в кино, просто на углу улицы или в автобусе. К половине шестого Кори начала уже не на шутку беспокоиться за Дэнни и попросила Эрнандо отвезти ее домой.
Это случилось, когда Кори и Эрнандо, держась за руки, переходили через Авенида Кориентес. Возле них резко затормозил «форд-фалькон», из которого выскочили трое мужчин и окружили их. Только что на улице было тихо и спокойно, теперь кругом раздавался топот ног, громкое кряхтение этих монстров, которые немедленно начали орудовать кулаками и дубинками. Швейцар-карлик поспешил спрятаться за дверью клуба, как только раздался визг тормозов. Кори услышала только, как щелкнул дверной замок. Несколько дней спустя один из очевидцев, остававшийся внутри кафе, рассказал Дэнни, что все время, пока полицейские избивали Эрнандо, музыканты старались играть как можно громче, чтобы заглушить крики Кори, доносившиеся с улицы.
Было ясно, что мишенью полицейских является не Кори, а ее спутник. Эрнандо сбили с ног и продолжали избивать. Один из негодяев держал его за волосы и методично хлестал по лицу, другой срывал с него ботинки и ремень, а третий избивал ногами. Кори с ужасом слышала хлюпающий звук — это врезался в ребра Эрнандо кожаный сапог полицейского.
Не понимая, что делает, Кори пыталась вырвать Эрнандо у мучителей. И то ли в истерике, то ли повинуясь интуиции, она все время выкрикивала его имя, словно надеясь, что кто-нибудь его все-таки запомнит и после этого Эрнандо не смогут так просто убить в тюремном застенке. Кори потеряла туфли и порвала платье. Сначала ее ударили в лицо, а потом в живот. Отлетев к тротуару, Кори снова бросилась на полицейских. Она кусалась, царапалась, умоляла оставить Эрнандо, едва успевая при этом уворачиваться от кулаков и дубинок. Она хваталась за Эрнандо, которого, продолжая избивать, тащили к машине. Все было бесполезно. Кори снова отшвырнули, словно кучу тряпья. Лежа на мостовой, она наконец поняла, что нападение было не случайным: эти люди наверняка охотились за Эрнандо, они знали, что он приедет сегодня в Буэнос-Айрес. Только после того, как машина скрылась из виду, Кори смогла подняться на ноги.
Кто-то предложил Кори отвезти ее домой или в больницу, но она отказалась от их помощи. Эта фальшивая забота вызывала у Кори отвращение. Она сосредоточилась на поисках своих туфель, которые оказались под припаркованной рядом машиной. Кори присела на тротуар, чтобы надеть их. Не вполне отдавая отчет в своих действиях, Кори двинулась в направлении Ла Бока. Она была совершенно раздавлена, но ярость придавала ей силы. До Ла Бока было несколько миль, а над Авенида Кориентес уже всходило солнце. В разорванной одежде, с растрепанными волосами, с синяками и ссадинами, Кори шла, не обращая внимания на притормаживающие рядом машины, пассажиры которых высовывались из окон и удивленно смотрели на нее. Пройдя несколько кварталов, Кори наконец сдалась и села в остановившийся рядом автобус. Кори чувствовала чудовищную усталость и боль, засевшую где-то глубоко в груди. Она безучастно смотрела в окно. Автобус проехал Авенида Педро де Мендоза и пересек мост Николаса Авелланеды. На Калле Некошеа Кори сошла с автобуса и продолжала идти к каналу Риакуело, где находилась конспиративная квартира Дэнни. Она все шла и шла — мимо сомнительного вида баров, сверкающих огнями, мимо стереоколонок, выставленных прямо на тротуар, из которых лилась музыка, мимо уличных торговцев, мимо домиков из железных листов, раскрашенных в яркие цвета, на балконах которых висели птичьи клетки, мимо сгорбленных фигур рабочих, снующих как муравьи рядом с доками.
Когда Дэнни открыл дверь и увидел перед собой избитую и растерзанную Кори, он сам чуть не потерял сознание. Бросившись к ней, он подхватил ее на руки и понес в комнату, баюкая ее на руках и нежно целуя синяки на ее теле. Кори сказала, что Эрнандо забрали. Она сказала также, что теперь остается единственная надежда спасти Эрнандо — связаться с американским посольством и попросить помощи у ее отца. Дэнни подтвердил, что ее не тронули только благодаря хорошим отношениям между Палмером Виаттом и членами хунты. Никто не знал в тот вечер, что в доме на Ла Бока был установлен магнитофон, а это означало, что генералы, сидящие на Каса Росада, уже сообщили Палмеру Виатту о том, что его дочь пострадала при аресте одного из заговорщиков. Дэнни и Кори не успели еще выйти из дома и сесть в машину, а Палмер уже знал о том, что они собираются ехать к нему.
Они ехали молча. Кори сидела близко-близко к Дэнни, положив голову ему на плечо. Машина подъехала к посольству, и Дэнни притормозил. К ним подошли два охранника с зажженными фонариками. Из дома тут же выбежал сам Палмер.
Кори молча вышла из машины. Дэнни последовал за нею и облокотился на дверцу автомобиля. Палмер Виатт подбежал к дочери. Он молча стал гладить Кори по лицу, подносить по очереди к губам ее руки, не в силах от волнения произнести ни слова. Наконец он начал быстро повторять:
— Это не могло случиться, нет-нет, это не могло случиться именно с тобой.
Но Кори уже успела освободиться из объятий отца и, заливаясь слезами, бросила ему в лицо:
— Ты знал!!! Ты ведь знал обо всем еще до того, как мы там оказались!
Позже Дэнни говорил, что никогда не видел такого растерянного выражения, какое было на лице Палмера Виатта, когда он молча достал носовой платок и вытер кровь с губ дочери.
— Слава Богу, ты в безопасности! — дрожащим голосом произнес он.
— Они забрали Эрнандо, — рыдала Кори. — Они избили его и увезли с собой. Пожалуйста, найди его, сделай что-нибудь!
Палмер Виатт был уже готов к тому, что увидит свою дочь избитой, но просьба Кори явно застала его врасплох. Он поднял глаза и взглянул через крышу машины на Дэнни Видала.
— Как вы могли это допустить? — спросил Палмер.
— Тот же вопрос я мог бы задать вам, — твердо произнес Дэнни, глядя прямо в глаза послу.
— Прекратите, — плакала Кори. — Вы только зря теряете время!