Найон
Шрифт:
Женькина мать, после долгих разговоров, всё-таки приняла сторону мужа. Притом, никто не мешал ей создать своё пространство, куда никого не собиралась впускать. Там она полная хозяйка: хочу – пореву, хочу – смеяться буду, без остановки. А у сердца материнского свои территории и запросы; то себя потомит, забегая в будущее, то порадуется, насколько Женька независим ни от кого… но слёзы лила потихоньку, уже таясь мужа, пусть всё реже. А ушёл служить в армию – так и успокоилась.
Николай очень хорошо сказал ей в тот день:
– А теперь скажи, сколько напрасных слёз выплакала ты? Да он у нас заговорённый, если ты не поняла до сих пор!
Глава 2
Каждый устраивается в жизни, как может. Большинство – по накатанной дорожке: одно образование – обязательное, дальше уже по выбору. Да только в любом стаде найдётся овечка, которой не по нраву глупые правила и установки. Евгению как-то и в армии пришлось постоять за себя, подробностей, опять же, мы не узнаем: не любит он вспоминать мрачные денёчки дедовщины. Как сразу командиры увидели в этом парне недалёком, с шестью классами образования, мальчика для битья, так быстро ситуация поменялась на обратную: «Да у него башка варит – нечета петушкам с высшим образованием. Ему только поставь задачу – кровь из носу, сделает».
Какой уж след после себя оставил Евгений в армии советской – может, когда ещё услышим, но не теперь. Евгений Аверьянов демобилизовался и даже не поглядел в сторону завода. Отец уже переговорил, с кем надо, ему пообещали – пусть приходит.
Но мы уже немного в курсе, что проторенной колеёй Евгений Николаевич не ходит.
– Аргументируй! – История повторялась.
– Идти толпой, в одно время, в одно время выключать станок, потом пиво? Извини, отец, я не для этого родился.
– Позволь узнать, для чего же?
Женька ответил, не задумываясь:
– Быть хозяином самому себе, не гнуть спину на дядю.
Отец проглотил намёк в свой адрес.
– Ну, и жить-то на что будешь?
– Земля большая, заботой не оставит.
Давненько не собирался семейный совет, на повестке дня снова тот же вопрос… Хотя решение было ясным до его начала. Мать чуть-чуть развела руками, лишь вздохнула.
– Только бы с бандитами какими не связался, – обнаружил свои опасения Николай.
– Ну вот! Сам говоришь – не накличь беды!
– Это я про себя, не вслух.
Евгений стал пропадать днями, мог и не ночевать; дело молодое, с девушками гуляет, ну, и пусть погуляет. Родителям так проще: сын при деле. Однако, как выяснилось позже, сын серьёзно прорабатывал вопросы материального обеспечения. То травы сдавал в аптеку, то металлоломом промышлял, – одним словом, на месте не сидел. И вот уже познакомился с геологами, увязался в первую экспедицию…
Этот эпизод стал решающим, непоседа по натуре, нашёл себя именно в трудностях, от которых могла уберечь постоянная крыша над головой, разряд станочника, аванс и получка – как фундамент благополучия рабочего класса. Все последующие экспедиции лишь подтвердили выбор: ни за какие деньги Аверьянов не готов был расстаться с картинами звёздного свода, мокрыми ветрами и снегами по пояс. Живительные запахи костра, свежая ушица, неподражаемое пение птиц на заре – этого в городе не найдёшь. А если ещё кто гитару настроит да выльет цепочку куплетов, – на природе и голоса пробуждаются, крепнут и звучат по-новому!
Со временем, вокруг Аверьянова образовалась группа товарищей, слабые уходили, оставались самые проверенные. Вот с ними и поехал Евгений – только до Дальнего Востока не добрался, да оно, как оказалось, и не нужно. Урал и Алтай. Беловодье – как понятие, пришло чуть позже, по мере того, как расширялся кругозор.
Через геологов рядовых получился выход и на начальство, а там своя система. Партия приказала найти залежи чего-то – вот и найди, тебе же деньги платят. После первого случая, когда Аверьянов ткнул пальцем в карту – и не промахнулся, к нему стали относиться не иначе, как к провидцу. И начальству хорошо: нужен уголёк? Поищем, и к Евгению прямиком. Организация экспедиции, денежное содержание, – впрочем, только первый раз вопрос возник: «А меня с собой? Кашеваром!»
Маленькая хитрость есть у каждого. Уголёк нашли на третий день, но кто же помчит с докладом, дураком надо быть. Деньги нужно потратить, природой насладиться.
Они и наслаждались, до смеха и слёз. Этот случай знают только друзья. Отправлял нужду Женька, на корточках сидел, как полагается, и тут сзади к нему неслышно медведь голодный подкрался… Речь отняло у свидетелей, не могли предупредить! А зверь на полметра приблизился, понюхал – и пустился наутёк. Когда Женьке рассказали, он не поверил: вернулся, глянул на следы – точно медвежьи. Работать со следами жизнь тоже научила, иначе бы в котле мясо не водилось. Нюх у кашевара – на зависть; как ружьё возьмёт – с пустыми руками не возвращается.
Потом он настоял, чтобы кашеварили по очереди, нет – второго кашевара заводите, мне тоже охота по горам камушков поискать.
Что говорить, у геологов свои возможности и радости, не всякую добычу на склад несут, есть вещи, которым там не место. Ну, и про способности Аверьянова уже ходили легенды, – разумеется, в своих кругах. По большому счёту, иметь такого «кашевара» уже мечтали начальники экспедиций, через обмен новостями. Доходило до того, что за ним присылали вертолёт:
– Надо соседям помочь, Женя, ты же не против?
– А походить мне там дадут?
– Договоримся.
И полетел к одним соседям, другим пособил. План досрочно выполнен, теперь некуда торопиться, особенно с докладом. Мы ещё не насиделись у костров, не спели все песни, не все сочинили.
О способностях кашевара узнали в Академии Наук, – не все, те, кто умеет язык держать за зубами. Такой кадр попадает в поле зрения раз в сто лет, так уж сберегите!
На одном заседании смежных ведомств и прозвучала фамилия Аверьянов. Два академика взяли на заметку, пообщались с начальниками экспедиций. У академиков тоже план, им тоже нужны награды и премиальные. Задачи ясны – решений нет. А дайте-ка нам Аверьянова на недельку? – Не вопрос!
Билеты заказаны, Женька прилетел в Москву. Поводили, показали, ввели немного в курс дела. Задачи связаны с точными цифрами, а сами они с неба не падают.
Один академик выложил исходные данные, ответа сразу не получил.
– Подумать время дадите? – Аверьянов в кои веки оказался в столице, самому охота кой-чего посмотреть.
– Неделю хватит?
– Вполне. – Нашёл в Москве старых друзей, освежил связи. Произошёл обмен ценной информацией, Евгений приобрёл кое-что, что может пригодиться в экспедициях. Но к сроку выдал решение. Ему обратный билет, а академик уже выдаёт доклад, за который полагаются немалые деньги.