Найти Друга или прогулки по Парижу

Гендрик Виктория

– Не хотела вам мешать.

Юрий с недоумением посмотрел на меня своими огромными голубыми глазами, затем резко привлек к себе и, нежно обнимая и целуя, прошептал:

– Глупенькая! Ты это о чем? Она просто вернула мне ключи от моей квартиры, - и, срывающимся от волнения голосом, добавил: - Я так скучал без тебя, мне так тебя не хватало, мой маленький храбрый солдатик. И я без ума от тебя!

Слезы счастья слепили мне глаза и я, с трудом унимая волнение, только и смогла чуть слышно прошептать:

– Мне так много нужно тебе рассказать! Только, пожалуйста, не смейся надо мной! - Волна нежности залила мое сердце,

и я, с трудом переводя дыхание и запинаясь, смогла лишь произнести:

– Я так ждала тебя!

Юрий увлек меня в свою машину, и уже через четверть часа мы были у него дома.

..... Уже за полночь я вспомнила, что где-то там моя мама от волнения сходит с ума. Схватила телефон.

– Мамочка, прости меня, пожалуйста! У меня просто остановилось время!
– я проговорила виновато, запинаясь, и, ожидая услышать от нее шквал упреков в свой адрес.

И в который раз моя мамочка меня удивила.

– Все нормально, доченька, - тихо и ласково проговорила она и, стараясь скрыть свое волнение, еще не отпустившее ее, насмешливо добавила: - Смотри, не опоздай завтра на работу.

Какая же все-таки она у меня большая умница!

И машина моя, лапочка, меня не подвела, тихонечко дожидаясь меня у телестудии!

Коллеги видящие, как я на Юриной машине явилась на работу, не скрывали свои улыбки.

Острое ощущение небывалого счастья не покидало меня весь день. А вечером Юрий устроил мне романтический ужин со свечами и с прекрасно накрытым столом у себя дома. Открыв дверь, он протянул мне огромный букет роз и спросил:

– Милая Алиса, не согласишься ли ты меня, такого симпатичного, и так давно влюбленного в тебя, сопровождать в недельной командировке в Париж?

И пояснил, что ему там необходимо подписать кое-какие финансовые документы. Кроме того, нам обоим надлежит поставить подписи под нашими показаниями в полиции. И что, ни мало важно, все наши расходы оплачивает вызывающая нас сторона, в лице Парижской префектуры.

– А не грозит ли это нам какими-нибудь новыми приключениями?
– со вздохом спросила я. И, нежно глядя на Юрия, не дав ему даже возможности посмеется надо мной, быстро добавила:

– Ты же знаешь, с тобой я согласна куда угодно! Париж, так Париж!
– и, к его неподдельному изумлению, выпалила: - Но все-таки как-то безопасней было бы в другое место!

– Ты просто великолепна!
– задыхаясь от хохота, воскликнул Юрий, пораженный моей реакцией.
– Я так люблю тебя и так бесконечно счастлив! Я полюбил тебя, моя дорогая, как только впервые увидел!

Я бросилась в его объятия, чувствуя тепло его губ и испытывая ни с чем несравнимое блаженство.

..... Наш рейс в Париж был в 10 утра. Юрий должен был заехать за мной на такси в 8 часов. Неожиданно, за полчаса до намеченного срока, раздался звонок в дверь. Дверь открыла мама и вернулась в комнату с огромным искусно составленным букетом каких-то экзотических цветов, раскрасневшаяся и улыбающаяся. Следом за ней шел смущенный Юрий.

– Я Юрий, - начал было он.

– Этого вполне достаточно, - перебила его моя мама, чем в очередной раз удивила меня. И решительно предложила:

– Юрий, я сейчас вас угощу настоящим кофе. Вряд ли, когда- либо вы пили такой!
– с улыбкой сказала она, размещая подаренные цветы в свою любимую

огромную вазу, которой она очень дорожила.

Пока мы все радостные и счастливые наслаждались действительно превосходным кофе, под окном нас ожидал таксист, не слишком довольный, как мне показалось, своим положением ожидающего. Что и понятно, ведь ему все это время приходилось маневрировать, пропуская проезжающие мимо машины.

На наш рейс мы успели вовремя. В аэропорту Шарль де Голь нас встречал Сергей и отвез в прекрасный отель, расположенный в тихом фешенебельном районе Парижа, недалеко от церкви Марии Магдалины. Пока ехали в город Сергей, насмешливо улыбаясь, все сокрушался:

– Алиса, я так рассчитывал за тобой поухаживать! Этот Юрий опять меня опередил!

И, обращаясь к Юрию, с усмешкой добавил:

– Когда ты это успел? Вы в моем рапорте проходите как коллеги!

– Я вынужден был торопить события, видя какое впечатление ты произвел на Алису, - смеясь, парировал Юрий.

– Еще не поздно, брось его, Алиса. Перед тобой молодой, преуспевающий режиссёр. Обещаю, все главные роли в моих будущих фильмах твои, - хитро поглядывая искрящимися лукавыми глазами на Юрия, продолжил Сергей.

– Что ж, придется подумать над твоим предложением, - смеясь, и только плотнее прижимаясь к Юрию, пролепетала я.

– А вызова на дуэль не боишься?
– язвительно поинтересовался Юрий, обращаясь к своему другу.

– Шучу, шучу, - быстро, с ухмылкой, отреагировал Сергей.

..... Итак, мы снова в Париже! Только, если в прошлый раз мы были туристами для Парижа, то теперь Париж был для нас!

Оказалось, что полиция нуждалась не столько в наших показаниях, сколько в желании преподнести нам каждому в подарок по ваучеру стоимостью в 5000 евро, на покупку драгоценностей, в знак благодарности за помощь в раскрытии последней стадии очень сложного, по их оценки, преступления. Полицейский, вручая нам эти знаки благодарности, заметил, что в Парижской префектуре были просто поражены тем, что количество алмазов, по их расчётам, украденных на прииске, а затем переправленных контрабандой через границу, и, в конце концов, нами переданных, в точности совпадало. Такого в их практике еще никогда не было!

..... А Сергей осуществлял свой хитрый план. Он воспользовался приглашением Парижской префектуры, чтобы нас представить своему теле - студийному начальству.

Сперва, он поводил нас по телестудии, показал свой кабинет, на дверях которого была прибита бронзовая табличка с выгравированном его именем. Затем, он завел нас в кабинет, где находились три человека: почтенная седая дома, как я узнала позднее, одна из руководителей телестудии, и два типичных француза средних лет, оказавшихся главными акционерами телестудии. С Юрием, как я узнала позднее, они давно все были знакомы, и, видимо, поэтому весь их интерес был обращен на меня. За чашечкой кофе они интересовались: моим образованием; семейным положением; похвалив мой французский, полюбопытствовали моим отношением к Франции. То, что практику я проходила в Сорбонне, просто привело их в полный восторг. Им стало понятно, откуда мой "перфект французский", как они выразились. Я тогда абсолютно не понимала, чем вызван такой интерес к моей персоне. Наконец, солидная дама, ласково улыбаясь, задала мне вопрос: