Найти и исполнить
Шрифт:
«Мы созданы, чтобы энергию природных ресурсов обратить во благо человека. Способствовать в регионах деятельности концерна долгосрочному экономическому росту, социальной стабильности, содействовать процветанию и прогрессу, обеспечивать рациональное использование природных ресурсов» – надо же, как в память въелось, теперь ничем не выбить. Да и неудивительно – сколько часов он провел тогда перед ноутбуком, час за часом всматривался в монитор, читал и перечитывал знакомый, осточертевший до точки, до запятой текст с сайта поганого концерна. «Председатель правления нефтяной компании, и ехал он на служебной машине с включенным проблесковым маячком, ДПС обеспечивала сопровождение спецпроезда» – это все, что удалось вырвать из представителя той самой ДПС, уже позже, много позже тех дней, когда в землю один за другим легли два самых близких человека.
– Да ты и так все про меня знаешь. Сам придумай что-нибудь, – предложил полкашу Стас. Пауза не затянулась, охранник у дверей присвистнул, второй ограничился коротким покашливанием.
– И расскажу, – добродушно отозвался Ковригин, – мне не трудно. Бежал ты в Завидово а оттуда в Барвиху. Да только зря, нет твоего кровника ни там, ни там, ошибся ты, не ту дорожку выбрал.
«Как – не ту?» – но голос подвел, Стас поперхнулся, голова снова пошла кругом. Быть того не может, этой сволочи некуда деваться, аэропорты перекрыли вечером первого же дня беспорядков, в небо из московских и подмосковных аэропортов не поднимался ни один самолет…. А Ковригин повозился на ящике, достал пистолет, выщелкнул магазин из рукояти, щелчком загнал его обратно. И говорил – негромко, монотонно, словно на билет по матанализу отвечал:
– На что ты рассчитывал – не пойму. Ну, допустим: приехал ты к резиденции, подошел к воротам. Дальше что? Охрану бы загрыз или бутылку с «молотовым» через забор кинул? Вот то-то. Ладно, это не мое дело. Я приказ выполнил, тебя взял, дальше – в соответствии с вводной. Догадываешься, что тебя ждет?
Ковригин сейчас походил на деда Мороза – тот уже приготовился развязать мешок и достать оттуда волшебную игрушку или коробку сладостей, в зависимости от того, что ему родители успели подкинуть в прихожей.
– Догадываюсь, – Стас поджал колени и выпрямился у стены, – не такой уж я и дурак. Раз такое дело, то скажи мне, в чем я ошибся. Тебе все равно, а мне интересно.
– Мыслишь стандартно. Твои ходы просчитать – как два пальца об асфальт, – снизошел полковник и добавил:
– Я лично на аэропорт ставил, а орлы мои – на резиденцию вождя нашего, я им ящик темного проспорил, где теперь найти – ума не приложу. Думаешь, ты один такой сообразительный? В аэропортах и без тебя желающих проводить нашего общего друга в последний путь до хрена оказалось. Но патронов на всех хватило, не расстраивайся.
Снова короткий всплеск довольного ржания и тишина, слышно, как подвывает ветер за окном, и шуршат над головой по дорожке опавшие листья.
– Твоя взяла, – не выдержал Стас, – против лома нет приема. Но все же… Будем считать это последней просьбой приговоренного. Где он?
Ковригин будто и не слышал, поднялся с ящика, пинком отправил его в темноту подвала. Пластик загрохотал по полу и успокоился, приткнувшись к стене. Волкодавы отошли на шаг назад, прикрывали начальству спину, в тишине Стас слышал их дыхание и стук своего сердца. Не обида, не горечь поражения – его раздирала злость, но странная, она не рвалась наружу, а сгущалась на сердце, грела, как раскочегаренный ядерный
– Ладно, уговорил, – буркнул Ковригин, – слушай и никому не говори. Это государственная тайна. И нечего ржать! – в темноте он видел отлично, усмешка «оппонента» не прошла незамеченной.
– Не скажу! – заверил его Стас, – клянусь. Именем Российской Федерации…
– Пасть закрой! – рявкнул Ковригин, – довели страну, паскуды! Свободы захотели? Получили? Жрите теперь горстями свою свободу, не обляпайтесь! Вон она, на улицах гниет, даже собаки брезгуют! А как вы падаль хавать начнете, мне смотреть неинтересно, у меня другие планы.
Подчиненные застыли в тени и, кажется, не дышали, пока вспышка начальственного гнева не улеглась. А Стасу было все равно.
– Где он?
Полкаш отвернулся, потер ладонью подбородок, и произнес ничего Стасу не сказавшее название городка или поселка, обычное, неброское. И снизошел до пояснения:
– В хроноцентр рванули, а уж оттуда… Один черт знает, куда скотов этих занесет. Надеюсь, что в задницу какую-нибудь, да поглубже. Пятнадцать лет я за его спиной простоял, две пули в себя поймал, о мелочи вроде газа или перцовки вообще молчу. Полтора десятка лет как нянька и получи. – Ковригин выругался, тени за его спиной нехорошо вздохнули, словно набирали воздуха перед броском. Что-то лязгнуло в темноте и стало очень тихо, Стас задрал голову, но вверху был только низкий, весь в паутине и матерных иероглифах потолок, да влетел в подвальное окошко мокрый тополиный лист.
– В хроноцентре они. – Стас снова смотрел перед собой, не особо вникая в смысл ковригинских слов. – В центре хроноперемещений. Зря, думаешь, туда столько бабла ввалили? А умно придумано – его во всех аэропортах ждут, а кровник твой прыг в портал – и готово. Отличная возможность удрать из страны: переместиться во времени. Это последняя разработка ученых, опыты на кошках уже проводились, на добровольцах тоже, но неудачно. Кто-то вернулся, кто-то нет, кто-то частями. О возможных сбоях в работе системы всем известно, но страх за свою шкуру вынуждает твоего дружка рисковать. Пусть валит, тварь, надеюсь, что динозавр ему оторвет самое дорогое. – Ковригин говорил уже спокойно, и Стас заметил, как полковник дважды посмотрел на часы. Что ж, намек понят, время Стаса Кондратьева истекло. Просто сидеть и молча ждать, когда его прикончат, не было сил, и Стас выдал первое, что пришло ему в голову:
– Среди динозавров было мало хищников. В основном они были травоядные… – полковник его не слушал, повернулся к тени за спиной и произнес несколько слов. Тень кивнула, приблизилась бесшумно, и в руке натасканного на людей монстра Стас увидел нож. Лезвие неприятно поблескивало в полумраке, рукоять пропала в обтянутых черными перчатками пальцах убийцы.
– Мне похеру, – сонным голосом отозвался полковник, – у него своя дорога, у меня своя. На Чкаловском самолет ждет, баки полные, люди куплены. Через сорок минут взлетим, еще через два-три часа будем во Флоренции. У меня там домик на берегу Адриатики, климат, море, солнце – что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость… Все, некогда. Пошел.
Стас услышал шорох подошв по песку, шепот охранников у двери и ровное дыхание палача. Блеск лезвия манил, притягивал взгляд, оно двигалось медленно, повернулось, идеально отточенная сталь потянулась к Стасу. Он шарахнулся к стене, врезался спиной в трубу и ударил ногой наугад, в темноту. Не попал, а заодно и сам потерял равновесие, неловко завалился на бок и приложился виском к вентилю, да так, что от боли в ушах зазвенело. А когда шок миновал, сообразил, что это не в ушах, а лязгнул по трубе нож – охранник не рассчитал и размахнулся чересчур широко, когда перерезал державший руки Стаса шнур. Обрывки валялись на полу, Стас пошевелился и сжал кулаки, чувствуя, как оживают мышцы и разбегается по венам застоявшаяся кровь, покалывая кожу сотней иголочек. Стас поднялся на ноги, смотрел в полумрак перед собой. Никого, полковника и след простыл, в углах лежали обычные тени – черные, густые, жутковатые, но обычные, от них пахло плесенью и пылью, но не смертью. А живые их воплощения переместились к подвальной двери, две уже скользнули вверх по ступеням, еще парочка сопровождала третью – громоздкого и неповоротливого Ковригина. Он повернул голову и, не дожидаясь вопроса, проговорил: