Найти и уничтожить
Шрифт:
У подъезда стоял новый автомобиль «Ниссан».
Водитель, такой же накачанный здоровяк, как и Павел с Юрием, в таком же черном костюме при цветастом галстуке, читал за рулем газету. Скорее всего, анекдоты, потому что на роже его отражалось подобие улыбки.
Александр подошел к машине.
Краб оторвал взгляд от газеты, повернув череп в сторону Климова. В салоне работал кондиционер, поэтому окна были закрыты, и водитель лишь кивнул подошедшему неизвестному мужику, мол, чего тебе надо? Климов, нагнувшись, крикнул ему:
– Дверь открой, обезьяна!
Мордоворот, услышав такое неслыханное оскорбление, побагровел и открыл дверцу, намереваясь выйти из салона и наказать наглеца. Но, как только опустил ноги на асфальт, получил сильнейший удар в лоб, отбросивший его тело обратно на сиденье, ноги оставив в прежнем положении.
Климов осмотрелся. Прохожих рядом не было. Он достал шприц, вонзил тонкую короткую иглу в ляжку водителя, надавил на пластиковый туб. Краб, не приходя в себя от полученного нокаута, погрузился в глубокий сон гарантированно на четыре часа. Александр забросил ноги Краба в салон, обыскал бандита. У этого урода оказался при себе боевой пистолет. Впрочем, на него в паспорте водителя лежала регистрационная карточка оружия. Саве надо будет разобраться, чист ли ствол и каким образом этой обезьяной было получено разрешение на ношение боевого пистолета, которое подписывает сам начальник УВД. Захлопнув дверь иномарки, Климов вернулся к офису.
Коршунова продолжала завороженно смотреть на этого необычного во всех отношениях человека. Ее удивление возросло, когда Климов по одному вытащил волоком в коридор скованных наручниками, с разбитыми физиономиями, окровавленных и еще бесчувственных Павла и Юрия. Тех безжалостных, отборных головорезов мужа, которых боялась больше всего, зная, что они способны на все. И только один человек, спокойный и невозмутимый Климов, смог остановить неминуемую расправу над ней.
Климов протер вспотевшее лицо, забросил быков на диван.
– Тяжеловаты, однако, Анна Олеговна, мордовороты у вашего супруга. Пусть отдохнут пока, им понадобится медицинская помощь, но это уже проблемы того, кто послал их сюда. Нам же следует закончить работу. Пройдите в кабинет, я пока сделаю один звонок, прошу вас!
Климов вызвал Савчука, рассказал о происшедшем. И добавил:
– Если Коршунов пришлет сюда еще десяток отморозков, то предупреждаю, начинаю гасить их на поражение! И где твои обещанные свидетели?
Савчук не дал договорить другу:
– Сань! Ты с Коршуновой работу закончил?
– Когда? Тут...
– Вот и заканчивай, об остальном не думай, контора уже под контролем, вам никто не помешает, заканчивайте работу спокойно!
Выключив телефон, он зашел в офис, сел в свое кресло.
– Вот видите, Анна Олеговна, как иногда в жизни происходит, а вы мне про игру в шпионов что-то там с долей презрения говорили! А вас, извините за жаргон, выпасли даже при страховке! Следовательно, Коршунов знал, куда именно вы должны были направиться сегодня. Откуда он мог узнать об этом? Кому вы доверились в том, что обратились ко мне по поводу мужа?
Женщина замешкалась, но решила сказать правду. Этому человеку она больше не могла лгать. В нем было ее спасение. Она проговорила:
– Об этом я сказала только самой близкой своей подруге, Людмиле. Ну еще, естественно, маме. Больше никому, честное слово! Но Люда обещала молчать, и у нее муж милиционер, офицер!
Климова пронзила догадка. Неужели она подтвердится? Это будет уже из области фантастики, и все же... Он спросил:
– Фамилию подруги не скажете?
– Отчего же? Людмила Шарковская!
Александр чуть не выругался вслух. Догадка подтвердилась...
– Значит, ваша подруга – жена капитана Шарковского Дмитрия Александровича?
Коршунова вновь удивилась:
– Вы знакомы с ним?
– Заочно! – ответил Александр, выключая диктофон.
Интересную информацию он получил. Это будет так же неожиданно и для Савчука!
А ведь он и задумал весь этот спектакль! Ах ты, Леня! Подставил друга в своей многоходовой игре! Ну погоди, так просто тебе это не пройдет! Но нужно было продолжать работать. Коршун наверняка уже ждал с нетерпением возвращения своих мордоворотов с женой и компроматом на него, а возможно, и с сыщиком.
– Ну что, уважаемая Анна Олеговна, у вас еще не пропал интерес к документальному подтверждению моего письменного доклада?
– Нет, Александр Юрьевич, я все же хочу воочию посмотреть, что вытворял мой дорогой супруг.
– Что ж, – согласился Климов, – это ваше право, но я выйду в коридор. Как уже говорил, второй раз смотреть эту порнуху я не намерен. Как кончится первая кассета, позовите меня!
Павел из-за сломанной, отвисшей вниз челюсти произнести что-либо членораздельное был не в состоянии. Заговорил Юрий:
– Мужик! Ты знаешь, что жить тебе осталось несколько часов?
– Даже так? Что-то я не вижу тех, кто мог бы разобраться со мной!
Бандит прошипел:
– Скоро увидишь, а я лично тебя живого в землю закопаю.
Климов похвалил Юрия:
– Молодец!
– Чего? – не понял вышибала Коршуна.
Климов показал ему работающий в режиме записи диктофон:
– Молодец, говорю, на трешку ты, дурак, уже наговорил! Валяй дальше, глядишь, и на весь червонец фишек наберешь!
– Ну, ты и сука! – выругался бандит и тут же замолчал.
Александр, выключив записывающее устройство, сказал:
– Вот так-то лучше, придурок! Сиди молча, или я тебе, как Паше, челюсть на хрен опущу, будете тут оба, как экскаваторы с раскрытыми ковшами, сидеть, а я в них окурки тушить!
Коршунова позвала Климова через пять минут, что удивило Александра, так как каждая из пленок была рассчитана на двадцатипятиминутный просмотр. Войдя в офис, он спросил:
– Что-то с аппаратурой, Анна Олеговна?