Найти жертву

Макдональд Росс

– Ну что ты будешь делать! Лично я считаю, что она здорово ошибается, и скажу ей это при встрече. – Он положил трубку. – Брэнд говорит, что Хильда бросила его. Собрала вещи и уехала.

– Он объяснил, почему?

– Нет. Но они никогда не ладили. Она говорила, что он жестоко с ней обращается.

Рот Майера кривился в странной улыбке – наполовину беспокойной, наполовину насмешливой. Отношения между тестем и зятем часто имеют двойственную природу.

– Жестоко?

– Я не имею в виду, что Брэнд бил ее. Хильда жаловалась на его черствость.

Должно быть, он ее здорово достал, если она хотела убить себя.

– Ваша дочь пыталась покончить с собой?

– Ага. Проглотила кучу снотворных пилюль, когда они только поженились. Брэнд пытался выдать это за несчастный случай, но я узнал правду от Энни. Она жила тогда с ними.

– Что заставило Хильду это сделать?

– Очевидно, она больше не могла выносить ту жизнь, которую Брэнд ей устроил. Не знаю. Никогда не понимал женщин, а тем более своих девчонок. Я говорю черное, а они – белое, и так всегда.

Его сентиментальное нытье действовало на меня угнетающе. В комнатушке было невыносимо душно – мне казалось, что я уже просидел здесь несколько часов.

– Где, по-вашему, может быть миссис Черч?

– Задайте вопрос полегче.

– Почему бы не позвонить к вам домой?

– Да-а, – с сомнением протянул Майер.

Он снял трубку и набрал номер. На другом конце провода кто-то застрекотал, как сверчок.

– Хильда! Это ты? Какого черта ты там делаешь?.. Нет, не клади трубку. Я хочу с тобой поговорить. Арчер хочет показать тебе кое-что. Мы сейчас приедем.

Я поехал через город следом за «линкольном» Майера и остановился возле его «двора отбросов». Дом при дневном свете выглядел еще безобразнее – обшарпанный желтый фасад с занавешенными окнами, окруженный нелепо торчащими эвкалиптами. Если Хильда променяла на это свой брак, значит, он и впрямь был неудачный.

Она открыла нам дверь. Майер окинул ее взглядом и прошел мимо, не сказав ни слова.

– Как поживаете, мистер Арчер?

– Бывало лучше, но бывало и хуже. А вы?

– Со мной все в порядке, благодарю вас. – Но Хильда выглядела так, будто провела скверную ночь. Зеленые глаза казались тусклыми, и под ними синели круги. Она улыбнулась с вымученной любезностью: – Пожалуйста, входите.

Хильда провела меня в гостиную, шагая весьма неуверенно. Она напоминала мне неуклюжую девочку, опасающуюся, что ее не по возрасту зрелое тело наткнется на острые углы, которыми изобилует мир.

Я присел на старую тахту возле камина. Пепел оттуда уже убрали, а комнату успели подмести и привести в порядок. Майер, по-видимому, даже не заметил этого. Хильда укоризненно посмотрела на него, вытирая руки о фартук.

– Я прибрала в доме, папа.

– Незачем тебе здесь возиться, – огрызнулся он, не глядя на дочь. – Лучше возвращайся домой и заботься о своем муже.

– Я не вернусь туда, – резко ответила она. – Если ты не хочешь, чтобы я оставалась здесь, я найду себе другое жилье, как Энни.

– Энни – другое дело. Она не замужем и сама себя содержит.

– Я тоже могу содержать себя, если я тебе не нужна.

– Дело не в этом. По мне, так можешь оставаться. Только как это будет выглядеть для других?

– Каких других?

– Для жителей города. – Он сделал рукой широкий жест. – Для всех, кто голосовал за Брэнда. В такое время не следует разрушать семью.

– У меня нет семьи.

– Могла бы быть, если бы ты захотела. Ты не так уж стара.

– Что ты об этом знаешь? – Ее голос дрогнул. – Я не вернусь туда, и точка. Это моя жизнь.

– И его тоже. Только ты ему жизнь испортила.

– Брэнд сам ее испортил. Он может делать со своей жизнью все, что хочет. Я не принадлежу ни ему, ни кому другому.

– Раньше ты никогда так не говорила.

Майер выглядел сбитым с толку.

– А Брэндон раньше так себя не вел.

– Что он такого сделал?

– Не скажу – мне стыдно. – В ее глазах блеснули слезы. – Ты всегда требовал, чтобы Энн и я приходили домой и ухаживали за тобой. А теперь, когда я это делаю, ты недоволен. Что бы я ни делала, тебе не нравится.

– Вовсе нет, малышка.

Майер попытался коснуться ее плеча, но она отпрянула. Его рука на момент повисла в воздухе, потом беспомощно опустилась.

Я встал, надеясь разрядить напряжение.

– Миссис Черч, я должен кое-что вам показать. – Я предъявил пресловутый каблук. – Ваш отец думает, что вы сможете его опознать.

Хильда подошла к одному из окон и подняла штору. Солнце заиграло на ее каштановых волосах. Она повертела каблук в руках.

– Где вы это нашли?

– В горах у озера Перидида. У вашей сестры были такие туфли?

– По-моему, были. Даже точно были. – Она подошла ко мне и взволнованно спросила: – Что-то случилось с Энн? Скажите правду!

– Я сам бы хотел это знать. Если это ее каблук, значит, она в прошлый понедельник была с Керриганом в лесу и копала яму.

– Возможно, собственную могилу, – мрачно добавил Майер.

– Вы думаете, она мертва, мистер Арчер?

– Я не собираюсь пугать вас без надобности, но всегда лучше ожидать худшего. Тогда любой сюрприз не страшен.

Хильда посмотрела на каблук, который все еще сжимала в руке. Когда она разжала пальцы, я увидел следы ногтей на ладони. Хильда поднесла руку ко рту и закрыла глаза. На секунду мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Ее тело тяжело покачивалось, словно статуя на постаменте от толчка землетрясения. Но она удержалась на ногах.

Ее глаза открылись.

– Это все? Или у вас есть что-то еще?

– Я нашел это в доме Керригана у озера. – Я показал ей коричневые заколки, которые обнаружил на медвежьей шкуре.

– Энн всегда носила такие заколки.

Майер уставился ей через плечо.

– Верно, она постоянно разбрасывала их по всему дому. Значит, Энни провела уик-энд с Керриганом?

– Сомневаюсь. Но с ней был мужчина. У вас нет предположений насчет того, кто это мог быть?

Отец и дочь молча посмотрели друг на друга.