Назад уже не вернешься
Шрифт:
– Привет, Харлоу, – поздоровался Раш, а потом удивил меня еще больше: – Я слышал ее вопли. Уже иду вниз.
Брови девушки были идеальной формы. Одна удивленно приподнялась.
– А я думала, что смогу пересидеть с тобой в твоей комнате. Ты действительно хочешь спуститься и поучаствовать в этой заварушке?
Меня насторожил южный акцент девушки. Кто она такая? Мы ведь в Беверли-Хиллз.
– Для этого я и приехал – чтобы помочь разрешить эту ситуацию, – ответил Раш.
Девушка кивнула и перевела взгляд на меня:
– Ты, наверное, Блэр.
– Да, –
Он обнял меня за плечи:
– Блэр, это Харлоу, дочь Киро. Харлоу, это Блэр, моя невеста.
– Я знаю о Блэр. Дин уже меня во все посвятил. Блэр, ты не будешь против, если я побуду здесь с тобой? Нэн от меня не в восторге, а я предпочитаю держаться подальше от злобных людей.
– Ей нужно одеться, и я не уверен, что…
– Да я буду только рада, – перебила я. – Сейчас возьму что-нибудь из чемодана. Одна минута – и я готова.
Обычно я хорошо разбираюсь в людях, а Харлоу мне понравилась. Она как будто даже робела – голос у нее был тихий, а в глазах – ни искорки злости. И она не смотрела с вожделением на Раша, что было для меня главным плюсом.
– Ты уверена? Я пришлю тебе поесть и…
– Поесть – это замечательно. И для Харлоу тоже пришли, пожалуйста, – попросила я, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще.
Харлоу неожиданно рассмеялась, я даже вздрогнула.
– Извини, – сказала она. – Просто это так непохоже на Раша. Забавно видеть его таким.
Да. Харлоу мне определенно нравилась.
– Давай я оденусь, а ты иди и разберись с Нэн, пока она сама за тобой не поднялась. Я еще не готова видеть ее.
Это подействовало. Раш, конечно, очень хотел уложить меня в постель и закутать в одеяло, как инвалида какого-нибудь. Но в то же время он очень не хотел подпускать ко мне Нэн, пока та была в плохом настроении. Поэтому он кивнул мне и пошел к двери.
Как только он покинул комнату, я махнула Харлоу, чтобы она проходила.
– Я только оденусь, а ты тут устраивайся.
– Спасибо. Я в первый раз в комнате Раша. Обычно сижу в своей и читаю. Но когда Дин рассказал о тебе, мне стало интересно, – призналась Харлоу и застенчиво улыбнулась.
– Мне тоже было любопытно на тебя посмотреть. Я не знала, что у Киро есть еще одна дочь. Та, с которой я знакома, не очень приятная девица. Ты совсем на нее не похожа.
Лицо Харлоу на секунду стало грустным.
– Меня растили совсем в других условиях. Если бы я хоть раз повела себя как Нэн, бабушка бы меня как следует выпорола. Мне не позволялось капризничать или закатывать истерики. Бабушка всегда следила за тем, чтобы я была послушной и хорошо себя вела. Думаю, поэтому папа и любил забирать меня к себе. Только я сюда плохо вписывалась, почти все время сидела у себя в комнате и читала. Когда у папы появлялось на меня время, он водил меня в кино или в парк развлечений. Но моя жизнь у бабушки в Южной Каролине была совсем другой.
Так вот почему у нее был южный акцент!
– А я выросла в Алабаме. Честно сказать, меня удивило твое произношение, – призналась я.
– Большинство
Я кивнула, потому что Харлоу была права. Такое сложно было представить. Я скорее бы подумала, что девушка с таким именем и с таким знаменитым отцом должна быть испорченной девицей из высшего общества. Харлоу не была испорченной и не была похожа на девиц из высшего общества.
Я достала из чемодана летнее платье. Теперь, когда джинсы из-за живота стали тесны, я чаще носила платья.
– Сейчас вернусь, – сказала я Харлоу и убежала в ванную, чтобы одеться.
Когда я вошел в гостиную, Киро с голым торсом размахивал татуированными руками и орал на Нэн. В одной руке он держал сигарету, а в другой – бутылку рома.
– Какого хрена тебе от меня надо?! Дьявол, если у тебя те же замашки, что и у твоей мамаши, катись к этой сучке Джорджине! Почему именно мне на голову валится все это дерьмо?!
На бильярдном столе лежали черные кружевные трусики, но девицы, которую Киро привел пару часов назад, нигде не было видно. Маленькое чудо.
– Раш! Ты слышишь, что он говорит? Ему плевать на меня. Он игнорировал меня большую часть моей жизни, а теперь еще, оказывается, у него есть дочь! Какая-то правильная сучка, которая на меня даже не смотрит! – Нэн кричала, не понижая тона.
Я подошел к ней и схватил за руки:
– Нэн, сделай два глубоких вдоха. Ты должна успокоиться, тогда мы сможем поговорить. Криками ты ничего не добьешься.
Сестра гневно посмотрела на меня, но послушалась. Я подождал, пока она выровняет дыхание, и сжал ее ладони:
– Вот так. А теперь сядь вон туда и помолчи. Дай мне сказать. Хорошо?
Нэн нахмурилась, потом кивнула и пошла к обтянутому белой кожей дивану, который тянулся вдоль двух стен комнаты. Как только она села, я повернулся к Киро. Тот сделал большой глоток из бутылки. У него выпирали ребра. Чуваку следовало бы заканчивать с выпивкой и переходить на еду. Излюбленным материалом Киро была кожа, это распространялось не только на мебель, он и одевался в кожу. Кожаные штаны Киро сползли на татуированные бедра.
– Не могу поверить, ты заставил ее заткнуться на целую чертову минуту, – пробормотал Киро и снова зажал сигарету в зубах.
Я посмотрел на Нэн и покачал головой. Они друг друга стоили. Каждый любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.
– Она расстроена. Пожалуйста, следи за своим языком и не забывай, что она твоя дочь. Та, которую ты бросил с самой худшей матерью, какую только можно пожелать любому ребенку. А теперь ты. – Я посмотрел на Нэн. – Ты не можешь ненавидеть Харлоу только за то, что он решил заботиться о ней, а не о тебе. Ты и Блэр из-за того же ненавидела. Она ничего плохого тебе не делала, но ты все равно ее ненавидела. В мире только два человека виноваты в том, как у тебя все сложилось. Это Киро и наша мать. Тебе следовало бы направить свою злость на них, и ни на кого другого.