Назад в СССР: 1986 Книга 5
Шрифт:
Нет, я и раньше-то бывал на рыбалке, правда, обычно в компании. Рыбалка соло была для меня в новинку. Решил, что завтра с утра можно наведаться сюда с парой удочек. Еще бы бутылочку холодного «Жигулевского» с собой прихватить...
До самих кранов было еще метров сто, да и вряд ли кто-то разрешил бы просто так бродить по территории порта. Отсюда мало что можно было увидеть — мешали камыши. Однако кое-что интересное я все же заметил.
К причалу подошло какое-то небольшое судно. Было похоже на темное пятно, плывущее по воде. Странным было то, что у корабля были отключены все огни. Словно это летучий
Практически сразу после швартовки началась разгрузка, какая-то суета. Бегали люди, с ящиками и большими коробками. Это показалось мне странным. Судно без опознавательных знаков, ночью, да еще и сразу на разгрузку? Что-то тут не так!
Конечно же увиденное меня очень заинтересовало. Где-то в мозгу стрельнула запоздалая мысль — почему я везде нахожу приключения на свою пятую точку? Ну, серьезно. Где-бы я ни оказался, обязательно что-то случается. Сразу вспомнились слова полковника Андрея — ты, Алексей, генератор для неприятностей.
Сейчас я был похож на овчарку, взявшую след.
В общем, тихо двинулся я вдоль берега, стараясь подойти как можно ближе.
К сожалению, еще и луна зашла за тучу, поэтому рассмотреть что-либо было почти невозможно. Нужно было подойти почти вплотную.
На самом деле речной грузовой порт, сильно отличался от тех же рыболовных портов. Здесь не было стоянки кораблей, не было пирсов.
Та часть порта, что подходила к воде, была выполнена из железобетона. Выше стояли сами портовые краны, еще дальше кирпичные административные здания. Насколько я помню, после аварии, этот порт использовался исключительно для нужд ликвидаторов — с помощью больших портовых кранов сгружали с барж подвозимый песок, щебень и цемент. Потом, из этих материалов на ближайших бетонных заводах возводился объект «Укрытие».
А до аварии, порт использовался для строительства пятого и шестого энергоблоков и подготовки строительной площадки для нового микрорайона города. Все окончательно было брошено в середине восемьдесят седьмого года, когда четвертый блок уже накрыли саркофагом и закончили большую часть дезактивирующих работ.
Неизвестное судно пришвартовалось, причем очень необычным образом. Пирса в порту никогда не было, имелся лишь огромный плавающий кран. К нему для чего-то временно навели небольшой понтонный мост.
Подобравшись почти вплотную, я заметил, что на открытой площадке устроили складскую зону. Все ящики и коробки таскали сюда. Насчитал шесть человек грузчиков. С удивлением опознал в их речи польские слова... Что за значит? Какого черта здесь делают поляки?
И даже если откинуть эти моменты, что ночью могут здесь разгружать? Что-то запрещенное? Очевидно же!
Площадка была хорошо освещена— сверху висел фонарь.
Дождавшись, пока очередная пара рабочих принесет большой ящик и направится обратно, я подскочил к ближайшему, ухватил коробок и вместе с ним, вернулся обратно. Рядом росли большие кусты сирени, поэтому спрятаться за ними было несложно. Я находился совсем рядом, при этом оставался невидимым. Да и кто бы стал выяснять? Территория даже не было огорожена.
Ножа у меня не было, пришлось брать острый камень и им разрезать материал.
Открыл. Насмешливо фыркнул.
Это были джинсы. Много, хотя все одной и той же расцветки. На дне, в отдельных целлофановых пакетах, лежали футболки и батники.
Все это очень походило на самую обычную контрабанду.
Ну, теперь-то все ясно — вот местные фарцовщики обрадуются. Партия явно прибыла сюда незаконно, причем, судя по всему из Польши. Речное судоходство в этом регионе налажено хорошо — вполне допустимо, что мои предположения верны. Впрочем, я совсем не знаток языков...
Быстро вернул ящик на место, проверил другой, что был поменьше. Внутри оказались упакованные виниловые пластинки и аудиокассеты.
— Биттлс? — изумленно пробормотал я. — Модерн Токинг?!
Черт возьми, а...
Напоследок решил заглянуть еще и в третью коробку — она оказалась доверху забита заграничной косметикой. Какие-то баночки, пузырьки, бутылки...
У здания стоял старый «ПАЗ» и пара «Копеек», — а вот и транспорт, чтобы свезти добро в место хранения.
Я сам того не желая, стал свидетелем того, как заграничная «фарца» ввозилась в город. Только корабль, скорее всего, советский, а поляки тут просто как сопровождающие товар лица. И это не было чем-то из ряда вон выходящим. Это в шестидесятых и семидесятых спекулянты шифровались как натуральные шпионы... Достаточно вспомнить, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» Шурик искал нужные транзисторы... А это был как раз семьдесят третий год. К концу восьмидесятых фарцовщики настолько осмелели, что вели бизнес, уже чуть ли не в открытую.
Через пару минут, тем же путем, каким и пришел, я покинул порт разочарованным. Честно говоря, надеялся наткнуться на что-то интересное, а тут всего лишь мелочевка, не заслуживающая внимания.
Через двадцать минут я вернулся домой.
Плюхнувшись на диван, я неожиданно вспомнил про свое письмо, ради которого вчера мне пришлось так рисковать... Я хотел его уничтожить, но так и не сделал этого. Осмотрел все.
Его нигде не было! Я прекрасно помню, что когда Настя отдала его мне, я сложил его пополам и сунул во внутренний карман толстовки. Причем, после стычки с Андреем, оно по-прежнему было внутри. Однако сейчас, прощупав всю свою одежду, я его не нашел. Да что за ерунда?
Взять его мог только Петров, утеря однозначно исключена. Но зачем ему это? Я же и так все ему рассказал...
— Ой, не понял я тебя, Андрюха... — задумчиво пробормотал я, глядя в стену. — Совсем не понял!
Глава 3. Неясные моменты
В глубокой задумчивости я снова покинул дом, вышел на крыльцо.
Раз за разом прокручивал в голове произошедшее и честно говоря, не мог прийти к окончательному решению. А что если я ошибаюсь и Андрюха тут вообще ни при чем?
Но тогда кто?
Снова уселся на тот же самый табурет, что стоял с краю от входа. Была глубокая ночь, но спать мне не хотелось совершенно. Я оценивал риски...
Скорее всего, у Петрова возникло ко мне некоторое недоверие. И это понятно — он ведь следак, причем прожженый. У него недоверие в крови. Одной только фразы, что я такой же как и он попаданец, может быть и достаточно. Этот момент мы перетерли. А вот тот факт, что мои намерения благие и я действительно хочу предотвратить аварию, скорее всего, насторожили его. Но зачем брать письмо?