Назад в СССР: Браконьер
Шрифт:
— Ладно, раз так… Зайду сам! — с этими словами предводитель браконьеров небрежно двинулся ко входу в зимовье.
— Сейчас будет весело! — усмехнулся я, скосив взгляд на Федора. Тот напротив, был напряжен и вцепился руками в приклад ружья.
Не прошло и минуты, как раздался громкий крик… А через несколько секунд, крик повторился. Самого Уткина с этой стороны мы не видели, его скрывал угол дома. Тут он либо обжегся о раскаленную ручку, либо попался в ловушку, привязанную к двери. А может все вместе и сразу.
— Смирнов, сука! А-а! Найдите его, он
Люди Уткина тут же бросились в рассыпную, но как-то неуверенно. Собак тоже отпустили, но они бестолково бегали вокруг следопытов, создавая еще больше шума.
И буквально через секунду, один из браконьеров (их имен я даже не запомнил) провалился в волчью яму. Падая, выжал спусковой крючок, отчего заряженное ружье выстрелило в воздух.
— Ну, вот и началось! — хмыкнул я, затем припал к ружью. — Бей по ногам, главное не убивай. Пока не убивай.
И прицелившись, первым выжал спуск.
Громыхнуло. Браконьер с громким криком схватился за простреленную ногу и рухнул на землю.
Тут же выстрелил и Федор. Тоже попал, доставив проблему еще одному противнику. Кто-то угодил в медвежий капкан, некстати подвернувшийся под ноги. Один из них рванул к сарайчику, угодив ногой в «пундж». Поднялся дикий вой — чем больше человек пытался вырваться, тем сильнее вонзались крючки в ногу попавшейся жертвы.
Начало более чем удачное. Буквально за несколько секунд из игры выбыло сразу пять человек из десяти. Точнее из двенадцати. Конечно, ранения не у всех были серьезными, но тем не менее. Думаю, кое-кто уже сделал соответствующие выводы.
Я по-прежнему не хотел никого убивать. Вру, хотел. Уткина. Кровь за кровь, как говорится.
Сразу трое браконьеров, держась отдельной группой, отчего-то решили, что я прячусь на дереве. Открыли огонь с двустволок, буквально изрешетив всю конструкцию.
Прицелившись, я снова выстрелил, но промазал. Федор попал, но случайно выдал нашу позицию. Все-таки ружье это ружье — дым и искры спутники ружейного выстрела. По нам открыли хаотичный огонь, пришлось залечь поглубже в канаву.
Отовсюду гремели сухие одиночные выстрелы. Дружного огня не получилось…
Однако и ружья были не у всех… Я заметил двоих с многозарядными карабинами.
— Смирнов! Ты покойник! — заорал Уткин, ревя, словно раненый медведь. — Ну, чего встали? За ним! приведите ко мне эту скотину!
Следопыты наконец-то вооружились, но бежать в нашем направлении не торопились. Топтались на краю поляны в нерешительности. Видимо, уже прикидывали, как бы соскочить с крючка.
— Смотри, тех мужиков я знаю, — в перерыве отозвался Федор. — Они из Соболевки. Думаю, это не враги. Их против воли заставили идти вместе со всеми.
— Принял! — отозвался я. Затем полез в карман за спичками.
Нащупал, чиркнул о коробку спичечную головку. Тут же поджег дымовуху, изготовленную из глицерина и обычной газеты. Отшвырнул ее вперед, затем поджег вторую, третью.
Через несколько секунд едкий желтый дым окутал всю нашу позицию, чем надежно скрыл нас от взгляда растерявшегося противника.
— А теперь уходим в лес! — скомандовал я и отбросил маскировочную сеть.
Покинув стрелковую позицию, мы бегом рванули к стволам росших неподалеку раскидистых елей. Плюхнулись за укрытие под еловые лапы. Мы быстро перезарядились и снова взяли на прицел сектор. Первый же появившийся в дыму человек получил сразу две пули в одну и ту же ногу. Рухнув как подкошенный, он выронил ружье и заорал истошным голосом.
— Если вам дорога жизнь, валите отсюда! Это последний шанс! — громко крикнул я, когда воцарилась относительная тишина. В тишине голос раздался словно гром. Я ещё надеялся воззвать их к благоразумию.
— Думаешь, поможет? — поинтересовался завхоз.
— Не знаю. А вдруг?
— Что будем делать дальше?
— Прикрой меня отсюда. Нужно вернуться в избу.
— Ты что, там же Уткин!
— Вот как раз с ним мне и хочется потолковать, — я снял со спины арбалет егеря.
Перед тем, как брать его, еще во время подготовки я сделал несколько пробных выстрелов и остался доволен результатом. Правда, практическая дальность не превышала сорока метров. На большем расстоянии от него не было толку.
Пригнувшись, я рванул в обход опасного сектора. Решил сделать крюк, чтобы оставаться незаметным. Уже через сотню метров наткнулся на незнакомого браконьера. Тот нацелил на меня карабин и даже успел выжать спуск.
Громыхнуло, но пуля прошла мимо. Зато моя стрела воткнулась ему точно в грудь. Он охнул, выронил оружие и ничком завалился на снег.
Повторюсь, изначально я не собирался никого убивать, но в таких делах планировать бессмысленно.
— Урод, бля! — выругался я, глядя на вяло шевелящееся тело. — Вот зачем?
Продолжил движение и вскоре выскочил между сарайчиком и избой. Обнаружил попавшегося в ловушку с «ведром» браконьера. Нога у него прочно засела в крюках. Причем, высоты сапога не хватило — часть крюков вонзились выше в бедро. При моем появлении, тот торопливо схватился за ружье.
— Не глупи! — рявкнул я, глядя на него разъяренным взглядом. — Ты даже оружие вскинуть не успеешь! Выбирай, хочешь стрелу в горло? Или жить дальше?
Человек, с испуганными глазами, замер в нерешительности. Прикидывал перспективы.
— Бросай!
Спустя несколько секунд, он кивнул и все-таки отбросил ружье.
— На хрен, — морщась от боли, прохрипел он. — Я на такое не подписывался!
— Правильный выбор! Вытащи ведро и сними снизу! — посоветовал я, отбрасывая его оружие подальше в сторону. Чтобы не передумал и не воспользовался в самый неподходящий для меня момент.
Отморозка Уткина нигде не было видно, поэтому я сразу заскочил в дом, успев перепрыгнуть через ловушки егеря.
Обратил внимание, что дверная растяжка тоже сработала — не поздоровилось тому, кто стоял у входа в момент активации. На гвоздях была кровь. Также я заметил, что на полу валялась разбившаяся масляная лампа.