Назад в юность

Сапаров Александр Юрьевич

Девочка, ухватив меня за локоть, с удовольствием заговорила:

– Ой, Сережа, я так боюсь! Мы с родителями приехали в ваш город всего неделю назад, и я здесь совсем чужая.

Очень красивая девочка, на мой взгляд. В отличие от других девчонок она была одета в не очень короткую мини; на ее ножки бросали взгляды все проходящие парни. Трикотажная кофточка плотно облегала крупную красивую грудь, и я с трудом заставлял себя не пялиться на нее.

– Меня зовут Ира. Я раньше училась в Новосибирске, а потом пришлось учиться в школе при посольстве в Польше. И я так боюсь, что не смогу сдать экзамен!

В это время открылись

двери аудитории, и нас пригласили внутрь.

Я взял Иру за руку, и мы сели за одну парту. Когда я подошел брать билет к экзаменаторам, то обнаружил, что на меня с улыбкой смотрит наша учительница по химии Светлана Михайловна.

– А вот и наш вундеркинд. Сережа, выбирай билет, – предложила она. И когда я пошел с билетом на место, учительница начала что-то объяснять двум своим коллегам.

Усевшись, я начал быстро писать на листке вариант ответа. Все это хорошо улеглось в памяти и не вызвало никаких проблем. Зато моя соседка сидела, закусив губу, – у нее что-то не ладилось. Я толкнул ее в бок и прошептал:

– Давай билет.

Ира сунула мне свой билет и лист с началом ответа. В общем-то у нее все неплохо, девочка явно готовилась к экзаменам. Но в одном из вопросов она все-таки запуталась. Я за пару минут набросал ей вариант ответа и отдал обратно.

– Ну что, кто-нибудь уже готов? – прозвучал вопрос экзаменаторов.

Я встал и быстро прошел к столу.

Надо сказать, слушали меня внимательно, но ни по одному из пяти вопросов конца ответа не дожидались.

– Все понятно, темой владеет, – было общее мнение, и в мой экзаменационный лист упала первая пятерка.

Прошептав соседке:

– Ни пуха, – я вышел в коридор и стал дожидаться ее выхода.

Минут через двадцать появилась Ира с довольной улыбкой.

– Ну как сдала?

– У меня тоже пятерка. – Девочка заулыбалась. – Что ж, раз мы первые сдали экзамен, то имеем полное право побродить по городу.

Мы гуляли целый день. Сначала прошлись по главному проспекту Ленина, затем отправились в парк культуры и отдыха, где стреляли в тире из духовых винтовок; в забегаловке выпили по кофе с пирожком. А потом, уже ближе к вечеру, сидели на тенистой аллее. Вокруг не было ни души, и я ее поцеловал. Ира ответила на поцелуй с неожиданным желанием. В течение десяти минут мы целовались, а моя рука совершала сложные поступательно-сжимательные движения по ее большой груди. Наконец в дальнем конце аллеи раздались громкие голоса. Мы оторвались от поцелуев и с улыбкой смотрели на опухшие губы друг друга. Когда вышли из парка, Ира предложила:

– Если не торопишься, мы можем по пути зайти к нам домой. У нас вкусный ленинградский торт, мы его еще не доели.

Когда мы подошли к Ириному дому, я внутренне присвистнул. Ничего себе, куда я попал, да это же дом нашей партийной номенклатуры! Мы поднялись на второй этаж, и вскоре после звонка нам открыла дверь моложавая женщина, очень похожая на Иру. Она молча вопросительно смотрела на свою дочь.

– Ой, мамочка, прости, что заставила ждать! Представляешь, я сдала химию на пятерку, а Сережа такой молодец, он помог мне с ответом на один вопрос, и он тоже поступает на медфак. Мы погуляли по городу, и я пригласила его к нам по пути выпить чаю.

– Ну что ж, молодой человек, проходите.

Я впервые в жизни попал в квартиру партийного босса – кто это такой, я еще не знал. Обстановка, конечно, по сравнению с две тысячи четырнадцатым

годом оставляла желать лучшего, но тем не менее – пять комнат с высокими потолками и три телефона на столе. Как я потом узнал: один – для прямой связи с секретарем обкома партии, второй – для связи с редакцией газеты «Правда» и третий – общий.

Пока в гостиной мама готовила легкий перекус, Ира отвела меня к себе в комнату. Она была небольшая. На стене висел один из первых постеров «Роллинг Стоунз», остальное место занимали диван, стол и полки с книжками. На этот диван я был немедленно повержен. Когда же я попытался возразить, что так делать неудобно, мне было сказано, что ее родители очень воспитанные и без стука не войдут. А потом меня зацеловали так, как во второй жизни никто еще не целовал. Но мне, опытному человеку, было видно, что целуется Ира просто потому, что знает, что это надо делать, не было в ее поцелуях ни огня, ни страсти. А у меня уже бродили мысли, что, может быть, в дальнейшем я смогу пробудить в ней этот огонь и страсть. Наконец раздался крик ее мамы, что можно идти к столу. Приведя себя в божеский вид, мы вышли в гостиную. Во главе стола уже сидел отец – пожилой, на мой взгляд, для семнадцатилетней дочери. Ему было явно за пятьдесят.

На столе я увидел фрукты, какое-то легкое вино, большой торт и много столовых приборов.

И началось. Легкие прощупывающие вопросы мамы, прямые вопросы папы… Я увидел явное облегчение на их лицах, когда сообщил, что мой отец – подполковник Советской армии и коммунист с тысяча девятьсот сорок второго года, а мама – парторг городской больницы. Мне захотелось рассмеяться. А Ирина мама с гордостью смотрела на папу, как будто говорила: «Видишь, как я дочь воспитала? Всякую шваль с улицы не приведет».

Тут я узнал, что Ирин папа – корреспондент газеты «Правда», печатного издания ЦК КПСС. А мама – корреспондент «Литературной газеты».

Да, попал я круто… как буду падать? Культурно поев тортик и категорически отказавшись от рюмки грузинского вина, я распрощался со всеми, у дверей договорился с Ирой, что встречаемся на следующем экзамене, и побежал домой.

Дома меня уже ждали. Мама начала первой:

– Сережа, ну неужели так трудно позвонить? Телефоны-автоматы ведь на каждом углу висят, у тебя что, двух копеек не было?

Затем вступила тяжелая артиллерия – отец:

– Сергей, как тебе не стыдно! Мама и бабушка во все окна тебя выглядывали.

– Все, все, успокойтесь, у меня пятерка, так что можем праздновать.

Усевшись вчетвером за стол, мы начали отмечать событие. Мама даже достала из стола бутылку вишневой наливки, на которую тут же плотоядно уставился отец. Мне было выделено полрюмочки, а вот остальное прихватизировали отец с бабушкой, очень быстро все оприходовав.

– Что там у тебя дальше-то? – поинтересовался отец.

– Теперь через три дня у меня физика.

– Будешь готовиться или снова на рыбалку?

– Да нет, я лучше возьму учебник и просто позагораю на реке. Может, что и почитаю.

– Ну смотри, ты у нас парень теперь самостоятельный. Сам решай, как правильно.

Посидев еще немного, отец с мамой удалились к себе, а я решил прогуляться перед сном и вышел во двор. Часы показывали шесть вечера. Белые ночи еще не кончились, и на улице было светло как днем. Сегодняшний экзамен, а затем поцелуи изрядно меня возбудили, и меня тянуло на поиски приключений.