Нажать на курок
Шрифт:
В тот день, когда я получил ее дело и навестил отца, я покинул его дом и прокатился мимо ее дома. Ну, я собирался только прокатиться, но когда оказался на месте, я решил припарковаться ненадолго. Я хотел увидеть ее, даже если мельком, а потом уехать. По крайней мере, так я говорил сам себе.
Солнце только садилось, когда я припарковался на пустое место между деревьями как раз напротив ее дома. К счастью, мне пришлось прождать около пяти часов до ее приезда, поэтому к тому времени, когда она вернулась домой, было полностью темно.
Я услышал ее до того, как увидел, рокот ее мотоцикла сообщил о ее прибытии.
Я видел, как она обернулась и посмотрела в мою сторону, как будто почувствовала меня, но я знал, что полностью скрыт. Спустя минуту колебания, она развернулась и вошла в дом. Я был слишком возбужден и слишком взволнован. Мне нужно было что–то с этим сделать. Я продолжал тереть перед своих штанов, но понимал, что мне нужно большее для хоть какого–то облегчения.
Мне нужно было увидеть ее еще хоть раз, только на секунду, а потом я смогу уйти. Я проверил свою машину, убедился, что никого не было поблизости, и бесшумно вышел, прокладывая свой путь к ее дому. Я заметил, как зажегся свет в тот момент, как я обошел дом, и я нырнул вниз, под подоконник. Я старался контролировать свое дыхание, но сердце сбивалось в груди. Я понятия не имел, что делал здесь. Просто знал, что должен. Отклонившись немного, я заглянул в окно. Мое дыхание просто остановилось, когда я осознал, что это ее спальня. Она сидела на краю кровати, расшнуровывая свои черные, военные ботинки, и когда я освободил свой член, я даже не задумывался о том, что творил. Совершенно внезапно мой член оказался в моей руке.
Когда она встала, меня накрыла минутная паника, но затем любые волнения оставили мою голову, когда она расстегнула свои обтягивающие джинсы и начала снимать их со своих ног. Они были, как вторая кожа на ней, поэтому ей пришлось покрутить бедрами, чтобы спустить их с них. Я передергивал свой член и пыхтел так сильно, что запотело стекло. Я убрал руку и плюнул на нее для лучшего скольжения, и когда вернул свое внимание обратно, она полностью согнулась, пытаясь снять джинсы со своих ступней. Ее трусики–шортики открывали вид на ее пышную попку и дразнящий намек на ее киску. Когда я вернул свою скользкую ладонь на член, не потребовалось больше трех взмахов, чтобы обкончать одну стену ее дома.
Я опустил взгляд, чтобы рассмотреть беспорядок, который устроил, и потом внезапно свет в ее спальне погас. Я запаниковал, запихнул свой все еще набухший член обратно в штаны и застегнул молнию. Когда я услышал звук телевизора, то решил, что она наверняка ушла в гостиную, чтобы передохнуть перед сном. Я снова бросил взгляд на стену ее дома, и заметил место, где приземлилась моя сперма. Я слегка улыбнулся, считая, что пометил свою территорию и оставил ее там.
– Спокойной ночи, Макензи, – прошептал я, и вернулся к машине.
Я занимался этим каждую ночь прошедшую неделю, до сегодняшнего дня, когда, наконец, получил возможность сделать свой шаг. Я сидел у нее на хвосте семь долбанных дней, и сегодня впервые она поехала куда–то, где я мог подойти к ней. Она постоянно находилась с кем–то из мотоклуба «Призрачные Всадники», а мне нужна была она одна для того, что я запланировал.
Глядя сейчас на нее сверху–вниз, я понимаю, что должен сделать, чтобы удержать ее. Ей просто нужно догнать меня до того места, где я уже находился.
Тянусь вниз и расстегиваю свой ремень.
– Полегче, здоровяк, я сказала только ртом.
Я улыбаюсь ей и вытягиваю свой ремень из брюк.
– Ты скажешь мне свое имя, или мне придется придумать, как тебя называть. Куколка? Сахарок? Печенька?
– Назовешь меня любым из этих имен, и я лишу тебя твоего любимого придатка к телу.
– Так значит, ты назовешь мне имя?
– Мак, – отвечает она, но могу сказать, что неохотно.
– Ты назовешь мне свое полное имя, или будет казаться, что я трахаюсь с мужиком, когда я буду выстанывать твое имя?
Она выдавливает улыбку на мою шутку, и я замечаю, как она слегка смягчается.
– Макензи, но не распространяйся.
– Понял, Макензи, – она слегка улыбается, и могу сказать ей понравилось, как оно прозвучало. Могу поспорить, что я единственный, кому она позволила называть себя так. Замечательно. Я хочу, чтобы так оставалось только для меня. – Винсент. Но я буду откликаться на все, что вылетит из твоего ротика, – Боже, Господи, Еще, Умоляю, Жестче…на все, – произнес я и поднес ремень к ее запястьям. Улыбка сползает с ее лица, когда она понимает, что я собираюсь сделать.
– Какого хрена ты творишь? Я не говорила, что ты можешь связывать меня.
Только из–за моего везения здесь был крючок на двери, который висел достаточно низко, чтобы дотянулись ее запястья. Она невысокая, но высота крючка не заставит ее напрягаться совсем. Я обхватываю ремнем ее запястья, и она начинает слегка сопротивляться.
– Успокойся, Макензи, – шепчу я, и она немного успокаивается. Я подцепляю ее связанные запястья на крючок и позволяю ей увидеть, как много послаблений у нее есть. Она с легкостью может снять руки с крючка, и я оставил достаточно пространства в ремне, чтобы выскользнуть из него без какой–либо сложности. Она испытывает облегчение, которое не может скрыть, и ее тело расслабляется. – Ты можешь сбежать от меня, когда захочешь. Но смысл заключается в том, что я хочу твои руки здесь, и хочу, чтобы они продолжали там находиться, потому что я так сказал. И не потому, что ты не можешь сбежать, а потому что хочешь выполнять то, что я сказал.
Я вижу, как пульс на ее шее ускоряется из–за моих слов, а дыхание становится чаще. Наверняка, у нее никогда не было того, кто бы доминировал так над ней, и я уверен, что если спросить ее напрямую, она пошлет вас на хер. Но прямо сейчас, со мной, она наслаждается этим.
– Справишься с этим?
– Ты используешь этот рот для чего–то еще, кроме как нести чушь?
Я лукаво улыбаюсь ей. Блять, ее комментарий только усилил мой стояк. Я снова наклоняюсь к ее губам.
– Удерживай свои руки там, где я их оставил, и получай удовольствие.