Назло
Шрифт:
— О, э, привет. — Она решилась нарушить тишину, но тут же пожалела об этом.
— Привет. — его голос был как всегда холоден и тих.
— А я тут музыку слушала… — девушка сняла с головы наушники и повесила их себе на плечи.
— Почему тогда не играет?
— А, ну, я просто выключила ее, когда ты вошел.
— Тогда как ты услышала, что я вошел? Если она и вправду играла.
Хелен осеклась. Ее поймали на лжи, причем очень глупо и быстро. Она сжала кулаки и уставилась в темноту, откуда послышался тяжелый, желчный смех. Мужчина сел
— Ты нормально? Будешь ужинать? — девушка старалась спросить это как можно веселее.
— Нет. Я не голоден. — Внезапно она почувствовала его дыхание рядом со своим ухом, такое резкое и надрывистое. Он приближался к ней, медленно, но уверенно.
— За то я хочу! — Чуть ли не вскрикнула его взволнованная соседка. Она резко поднялась с кровати и включила свет в комнате. Лицо соседа было в основном удивленное, ибо он еще не совсем осознал то, что здесь больше не темно. — Приготовь что-нибудь, огурцов больше нет, а я голодна как зверь! — с накрученной активностью и фальшивой, веселой улыбкой она скользнула за дверь свой комнаты. До Хоффмана начало доходить, что она просто искала причину уйти, он улыбнулся и решил спустить ей это с рук. Пока что.
День 20
— Что это? Ты что, сегодня не с той ноги встала?
— Симбиоз плохого самочувствия и настроения, дебил. — Хелен накинула на себя одеяло и повернулась к стенке. — Лучше вызови мне врача, а то я умру тут.
— Ну да. Как ты могла встать не с той ноги, если ты вообще не вставала? — Хоффман улыбнулся, пропустив ее оскорбление мимо ушей. — К слову, я врач, и может дашь мне себя осмотреть?
— Это не твой профиль, думаешь я не знаю? Топай на работу, дед-извращенец. — Девушка прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Если бы он вызвал врача, то у нее бы появился шанс удрать отсюда, а это желание внутри нее росло с каждым днем.
— Ошибаешься. Мой профиль весьма и весьма широк, и уж диагноз я тебе поставить сумею, в крайнем случае направлю на нужные анализы.
— Ну ладно. Так и быть. Смотри, у меня болит голова, и температура небольшая…
— И что по-твоему я должен сказать? Похоже на инкубационный период гриппа. Ничего не болит?
— Вроде бы нет… — девушка отвела глаза.
— Разденься. Мне нужно тебя послушать, — мужчина ответил сухо и безэмоционально.
— Ты не охренел? Так и знала, надо было в больницу идти.
— Я сказал разденься. Мне надо тебя послушать. — Райт поджал губы и повысил голос. Он достал из широкой сумки, похожей на чемоданчик, стетоскоп и надел на себя. Тяжело вздохнув, Хел с подозрением осмотрела мужчину и сняла футболку, под которой не было белья. Тот на это никак не отреагировал, только окинул тело взглядом, поднял ей руки и поднес инструмент к ее груди. — Вроде бы все в порядке. Ничего не чувствуешь?
— Чувствую. Железяку чувствую. Холодно,
— Я не о том. — Врач наклонился, и поднес свое лицо к ней в плотную.
— А о чем? — Последние слова она выдавила из себя смущенно, и немного неуверенно.
— Да так, не важно. Ладно, я на работу, зайду в аптеку, куплю тебе лекарств. Поправляйся. — Он улыбнулся, встал, и пошел к выходу.
— Опять запрешь? — Сжимая кулаки, Хелен скрипнула зубами.
— Да. Я не хочу, чтобы ты навредила себе. Если тебе чего-то хочется, скажи мне. А если хочешь куда-то сходить… Тоже скажи мне. Сходим вместе.
— Я не твоя собственность. Не предмет, и даже не подчиненный.
Хоффман промолчал. Надел пальто и спокойно вышел из квартиры. Мужчина чувствовал, понимал ее недовольство, но сделать с собой ничего не мог. Стоит ему дать ей свободы, и она исчезнет. Ему нельзя было позволить ей уйти, потому что больше всего он хотел, чтобы это продолжалось. Чем дольше, тем лучше. Он хотел смотреть на нее. Злиться на нее, наказывать, жалеть. Натягивать. Это как своеобразная игра, как будто она играла свою роль, а он просто упивался этим. Только это была не роль, а жизнь не игра.
Девушка лежала в кровати, раздраженно пиная светлую подушку. Сколько она уже под домашним арестом? Проситься в магазин и бежать было бессмысленно и глупо. Он бы ее догнал, а если не догнал бы, все равно бы нашел. Сосед ее пугал, настолько, что она преувеличивала его умственные и физические способности. Или нет… или да. Все ее мысли были сосредоточенны на том парне из интернета, с которым она гуляла по крышам. Ей приходилось лгать, что она… то болеет, и очень тяжело, то просто не может, поэтому не приходит, и не принимает гостей. И парень верил. По крайней мере, так казалось.
Она вспоминала. Вспоминал, как недавно Райт сказал, что она должна лечиться от бесплодия, и что он мог бы ей в этом помочь. Конечно, Хел восприняла это категорически отрицательно. Еще бы. Чтобы она? С ним? Лечилась от бесплодия? В кошмарном сне такого не увидишь.
Бесцельно ворочаясь на кровати, как итог, девушка вскинула ноги в воздух и поднялась на пол. С другой стороны, раз сейчас она дома одна, можно без опасений… что угодно делать. Например, принять душ, и не бояться, что сосед вздумает вломиться внутрь для своих грязных утех. Улыбнувшись этой мысли, молодая особа медленно засеменила в душ, прихватив с собой какой-то странный, как и другие ее вещи, плед.
Щелкнул замок, и послышалось размеренное, приятное журчание воды. Вскоре из-за двери ванной стали слышны еще и бессвязные, несуразные звуки. Она пела, хотя и совершенно не умела петь.
В ту же секунду входная дверь распахнулась. Врач, как ни в чем небывало, вновь появился на пороге, однако уже с раздраженным, незадачливым лицом:
— Хел, ты не видела мой бумажник? Я… — Он замер, прислушиваясь, а после усмехнулся и закатил глаза, — … кажется, оставил его дома. Болеет она, как же. Самое время для душа.