Названия звездного неба

Капенко Юрий Александрович

В старину термин этот на Руси обычно давали в переводе. Писали переходная звездаи даже прђходъница, позже — блуждающая, блудячая, бродячаяили движимая звезда. В одном памятнике 1263 г. значится: «еже зовоутъ планиты, рекше плавающее». Термин этот без перевода восточные славяне знали уже в XI в. В «Изборнике Святослава» 1073 г. говорится: «единъ от 7 планитъ». Необычная для нас форма слова в мужском роде и с гласным иточно отражает свой источник: греческое было мужского рода и в XI в. произносилось «планитис».

Но раньше греки произносили это слово «планэтэс» — и еще в этом старом звучании оно было заимствовано латинским языком. Современное слово планета(с е),

таким образом, пришло к нам из латыни через западноевропейские языки. Случилось это не позже XVI в., что доказывается документами, собранными и опубликованными академиком А. И. Соболевским [46] .

Древние знали только пять планет — Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер и Сатурн: лишь их можно увидеть невооруженным глазом. Точнее говоря, в старину астрономы насчитывали семь планет, так как включали в их число Солнце и Луну.

46

Соболевский А. И.Переводная литература Московской Руси XIV–XVII веков: Библиографические материалы. СПб., 1903, с. 424, 429 и др. Иные, более близкие сроки появления слова планетаназывает Н. И. Лепская (См.: К истории слова планета. — В кн.: Этимологические исследования по русскому языку. М., 1966, вып. 5, с. 56).

Названия Меркурий, Венера, Марс, Юпитери Сатурнявляются достаточно древними, но все же раньше эти планеты именовались не так. Сначала, во времена Пифагора (VI в. до н. э.), греки называли эти планеты: «сверкающий, искрящийся» — Меркурий; «вечер» и «несущий свет», или «несущий утро» — Венера (Венеру можно наблюдать не только вечером, но и утром, и считалось, что это два разных светила; кстати, именно Пифагор впервые предположил, что это одна и та же планета); — «огненный, пламенный» — Марс; «блистающий, лучезарный» — Юпитер; «сияющий» — Сатурн [47] .

47

См.: Веселовский И. В.Аристарх Самосский — Коперник античного мира. — В кн.: Историко-астрономические исследования. М., 1961, вып. 7, с. 30. Все эти названия засвидетельствованы Аристотелем.

Вместо «божественного» ряда Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурнсуществовал, таким образом, ряд Стилбон, Геспер( Фосфор, Эосфор), Пирой, Фаэтонт, Фенонт. Все эти названия связаны со светом, огнем, как это и подобало небесным светилам. Астрономы лишь значительно позже установили, что планеты — тела темные и светят отраженным от Солнца светом.

Древние названия планет имели и свои более конкретные основания. Меркурий был «искрящимся» потому, что он всегда сопровождает Солнце — как малая искра, отлетевшая от большого огня. Венера как вечерняя звезда была, естественно, «вечером», а как утренняя, предвещавшая восход Солнца, — «светоносцем». Марс стал «огненным», вероятно, из-за своего красного цвета, а Юпитер «блистающим» потому, что ночью (а ночью более яркая Венера скрывается за горизонтом) он — самое яркое после Луны светило.

Однако вавилонские жрецы-астрономы, знавшие все эти пять планет еще за 20 веков до нашей эры, посвятили их своим богам и называли именами этих богов. Вавилоняне хорошо изучили движение планет, и когда греки, преимущественно через Египет, а также в результате походов Александра Македонского, узнали об этих наблюдениях, то на них они произвели большое впечатление и, среди прочего, повлияли на замену названий планет. Пифагорейские «огненные» названия были заменены мифологическими.

По восточному образцу греки тоже начали называть планеты именами богов, — разумеется, уже своих, а не вавилонских. Аристотель (384–322 гг. до н. э.), знавший пифагорейские имена планет, привел и божественные их названия. Он называет планету Меркурий Гермесом, Марс — Ареем, Юпитер — Зевсоми Сатурн — Кроном( Кроносом). Точнее говоря, у Аристотеля выступают еще имена-посвящения звезда Гермеса, звезда Зевсаи т. д., что свидетельствует о молодости подобных названий. Позже начали говорить не «звезда (или планета) Гермеса», а просто «Гермес». Когда греки убедились, что Геспер и Фосфор — это, действительно, одна планета, а не две, появилось и ее божественное название Афродита, также приведенное Аристотелем и его учителем Платоном (427–347 гг. до н. э.).

В греческих названиях планет, таким образом, отразилось влияние Двуречья — как оно отразилось и в греческих названиях созвездий. Но в данном случае с Востока пришли в основном реалистические имена и уже в Греции их заменили мифологическими. С планетами же получилось наоборот. Реалистические греческие названия Восток заменил божественными. Причины этого парадокса не совсем ясны. По-видимому, дело во времени появления названий и в породившей их социальной среде. Названия созвездий возникли намного раньше, чем названия планет. Созвездиям давали имена пастухи, а планеты поименованы жрецами. В Греции же мифологизация названий созвездий и планет проходила параллельно и, можно полагать, взаимосвязанно.

Новые греческие названия планет тоже в какой-то мере зависят от свойств этих планет. В общем, как писали еще в 1709 г. в знаменитом Брюсовском календаре, «звездоблюстители, или астрологи, имена седми движимым звездам, еже есть планетам, от качества их действ нарицания им прорекоша».

Меркурий — самая быстрая из планет, а вестник богов, бог купцов и путешественников Гермес, по преданию, был очень быстрым, даже с крыльями на ногах. Красный цвет крови, свойственный Марсу, легко увязывался с богом войны Ареем. Верховному богу Зевсу была выделена самая яркая (когда Венера не видна) планета Юпитер. Сразу же за Юпитером помещали планету Сатурн. Поэтому было вполне логичным назвать ее именем Кроноса, отца Зевса. Вечерняя и утренняя звезда Венера получила имя богини любви Афродиты.

Следует подчеркнуть, что предложенные объяснения не являются абсолютно достоверными. Не исключено, что распределяя планеты между своими верховными богами, греки руководствовались иными мотивами. Но вполне достоверным является то, что греки подбирали богов не просто по принципу соответствия вавилонским божествам (т. е. греки взяли у вавилонян принцип именования, а не переводили вавилонские названия), и то, что у греков «божественные» названия планет вторичны, что им предшествовали названия «небожественные».

А вот римляне стали на путь перевода. Астрономическая мудрость, а с ней и названия планет пришли в Древний Рим из Греции. К этому времени культ Зевса в Риме слился с культом Юпитера, главного бога римлян. Подобным образом с греческим богом войны Ареем ассоциировался Марс, бывший до этого довольно мирным покровителем земледелия, с Афродитой — Венера, а с Кроном — Сатурн. Что касается Гермеса, то он был заимствован, в качестве покровителя торговли у греков, но вошел в Рим с именем Меркурий, образованным от латинского слова merx — «товар».

Благодаря этим соответствиям римляне легко и просто перевели все пять названий планет. Так появились привычные для нас названия планет Меркурий, Венера, Марс, Юпитери Сатурн [48] . Старое раздвоенное восприятие планеты Венеры как вечерней и утренней звезды тоже было выражено латинскими названиями по греческому образцу: Веспер(лат. vesper значит «вечер» и «вечерняя звезда») и Люцифер(лат. lucifer «несущий свет» и «утренняя звезда»; сатаной Люцифер стал значительно позже, уже в мифах христианской религии).

48

Поэтому, кстати, христианское обличение римлян за присвоение планетам имен языческих богов было направлено не по адресу. Это «обличение» прозвучало в популярном некогда «Хронографе» Козьмы Индикоплова: «Римляне нкiя звзды небесныя во имя боговъ, своихъ прозваша и пишутъ во звздахъ».