Названые братья. Степная Луна Белоголовых

Зайцева Мария

Ирри, проводив сестру и поплакав чуть-чуть, вернулась обратно к себе в покои, рассеянно просмотрела документы, подготовленные на изучение и подпись, потому что бюрократия добралась и до Степи, никуда от нее не деться…

А затем села, обессиленно свесив руки и расстраиваясь.

Рути выглядела довольной,

улыбалась… Но в глазах цвела тоска… И от этого Ирри было больно.

— Луна наша, что ты? — ласковые руки Раста обхватили ее за талию, подняли, развернули, — что случилось?

— Ох… Просто грустно… Она уехала… Когда еще увидимся? — Ирри спрятала лицо на груди своего мужа, всхлипнула.

— Эй, ты чего нашу женщину расстраиваешь? — голос Янга прозвучал от порога, а затем Ирри ощутила, как он прижался к ней грудью, скользнул губами по склоненной шее, — что такое?

— Она из-за сестры переживает… — поделился информацией Раст.

— Да чего переживать-то? — удивился Янг, — котенка проводят… И Воронок умелся следом, проследит, чтоб все хорошо было…

— Она одна… Совсем… Так на детей смотрела… — вздохнула Ирри.

— Ну так сама дура, — хмыкнул Янг, — давно бы уже понесла от Ежи, да родила…

— Она… Не хочет… Привязываться… Боится, что запрет… — прошептала Ирри.

— Ну и дура… Ты, вон, нам троих родила, и четвертый будет… — губы Раста блуждали по скуле, голос успокаивал, дарил веру в то, что все правильно, так, как надо, — и что? Никто тебя не запер…

— Ну, ты не сравнивай нашу свободную страну и империю, — возразил Янг, — это у нас женщина вольна уйти в любой момент от мужа, если он ее не устраивает. Потому мужья и стараются… А у них там…

— Можно подумать, вы только поэтому стараетесь… — усмехнулась Ирри сквозь слезы, чувствуя, что ласки близнецов заходят уже чуть дальше простых утешений, и поглядывая с

легким беспокойством на двери покоев. Закрыть бы, а то стыд такой…

— Можно подумать, тебя бы кто-то отпустил… — проворчал Янг, прикусывая ее шею сзади. Уже очень даже определенно.

— Можно подумать, я бы стала спрашивать… — выгнулась Ирри в пояснице, чтоб Янгу было удобнее расстегивать платье.

— Нет, Луна наша, — неожиданно серьезно сказал Раст, останавливаясь в миллиметре от ее губ, глядя тяжело и жестко и в то же время нежно до боли, — мы бы не позволили тебе сомневаться… Ты же никогда в нас не сомневалась… Мы же не давали повода?

— Нет… — Ирри подалась вперед, сама сокращая расстояние и касаясь теплых, ласковых губ Раста.

— И не дадим… — прорычал позади нее Янг, не выдерживая и просто раздирая на части тонкую ткань платья…

Ирри, ощущая, как по коже бегут мурашки предвкушения, лишь прикрыла глаза, привычно отдаваясь в руки своих мужчин.

И неожиданно вспоминая вопрос сестры, знала ли она, что так будет? Что у нее будет такой дом, такие дети, такое счастье?

Нет, не знала.

Никто не знает свою судьбу наперед, что бы по этому поводу ни говорил шаман.

Она ничего не знала, когда уезжала со своими любовниками в неизвестность, от понятного будущего, тишины и покоя.

Потому что в этом понятном будущем не было их, ее безумных, горячих, ласковых, надежных, оберегающих… А без них… Зачем ей это будущее?

Ирри подумала, что, наверно, сестра ее тоже права, выбирая сердцем, а не разумом. В конце концов, разум может ошибаться.

А вот сердце… Сердце – никогда.