Называй меня Богом
Шрифт:
Салах, или мистерию Похоть, я помнил хорошо, даже слишком. Красивая как произведение искусства. Жаркая, как сам ад… Яркие вспышки чувственности мистерии, неоднократно пытавшейся убедить меня в своем верховенстве, были едва ли не лучшим времяпрепровождением на Неффастусе. Похоть была бы безумно хороша, если бы одно большое «но». Будь я на Земле, то назвал бы мистерию феминисткой, в этих же мирах – просто ярой сторонницей матриархата. Помниться, у нас бы даже получилось, но эти её нелепые представления о том, что мужчина не может быть хорошим правителем… Возможно, стоило бы убедить её в полном одобрении этих затей, и после... Нет, терпеть ревность очередной дамочки, которая будет предъявлять
Истиной же была моя младшая сестра, Зариланна, женщина трудная во всех отношениях. В какой-то мере я ее любил, но встретить сейчас не хотел бы.
– Я не говорил, что был на Земле, Жрица.
Улыбнувшись, я наслаждался произведенным эффектом. На лице Далилы было написано крайнее возмущение. Это было… приятно. Не каждый день мне удается вызвать такие сильные эмоции у Верховной Жрицы.
– Если Светлейший не имеет больше вопросов, - наконец выдохнула она, - то я хотела бы уделить внимание делам насущным. В Корр-У близится праздник Омовения Светом, а в Шезгарте вот-вот старшие дочери некоторых кланов войдут в силу. Мне надлежит осветить ритуал и подготовится к празднеству.
Верховная Жрица всегда была смелой женщиной. Кто еще осмелился бы указывать богу на дверь, пусть и в такой завуалированной форме? В другой раз, возможно, я не оставил бы это без внимания, но, почему-то, именно сегодня мне этого не хотелось. Или воздух, Неффастуса, легкий и сладостный, так повлиял? Он все еще ощущался, тая дымкой на кончике моего языка.
– У Светлейшего есть еще вопросы. Например, о предсказаниях, - Жрица выжидающе выгнула бровь. Она не понимала, что я хочу сказать, а понимал ли я сам? – Хотя не важно.
Все было на уровне ощущений. Следовало подождать еще немного, пока предчувствия оформятся в нечто более вещественное. Я должен сначала построить каркас, на котором стану основывать свои предположения. Неприятное чувство. Я сглупил, но боги не признают собственных ошибок, не так ли?
– Будущее скрыто даже от божественного взгляда. Такова была воля Великой Пустоты, нам ни чего не остается, как принять ее, – пространно ответила Далила.
– И вполне логично, продолжить свое путешествие по нижним мирам, посетив Эру. К тому же там сейчас в академии как раз появились новые адепты, некоторые из них обладают многообещающем потенциалом. А я знаю, как Вы благоволите к жадным до сакральных знаний, начинающим ученым и магам.
– Пожалуй.
Мне было все равно куда идти. А поискать признаки изменений по мирам – хорошая идея. И, конечно же, развлечься в процессе, куда без этого. Ненавижу скуку.
Краем взгляда я уловил движение. Легкое, как шуршание мышки. Рефлекторно повернув голову, заметил внимательный взгляд, который прервал мои мысли и возбудил любопытство. Заметив мое пристальное внимание, Жрица спокойно обернулась и посмотрела в том же направлении.
– Кара, дитя мое, - позвала она, - пойди сюда.
На свет вышла девочка. Длинные рыжие волосы обтекали мордашку, а большие синие глаза были полны настороженности. В Храме не было детей, и быть не могло. Жрицы были бездетны, это место выпивало из них саму возможность подарить миру жизнь таким способом. Да и может ли ребенок находиться в подобном месте? У меня никогда не было кровных детей, лишь те, кого я создал, могли похвастать тем, что получили дар жизни из моих рук.
Она медленно приблизилась, нехотя отступив от колонны и внимательно следя за каждым моим движением, будто готовясь убежать в любую секунду. Так же аккуратно за ней ступал леопард. Большая кошка плотно прижимала уши и нервно подергивала усами. Животные меня любили редко. Девочка подошла и застыла рядом с Далилой, старательно упершись в меня взглядом. Женщины, конечно, пожирали меня взглядом, но столь юные – никогда.
– Мое почтение прекрасной Леди, - я улыбнулся, а она отступила за Жрицу.
Наверное, я представлялся ей большим опасным хищником, готовым съесть её в любую секунду. Никогда не употреблял в пищу человеческих детей.
– Кара – любимое дитя храма, - ответила женщина на мой вопросительный взгляд.
«Приемная дочь» - промелькнула в моей голове её мысль. Это почти сразу отбило весь интерес. Ну, подобрала Жрица сироту по доброте душевной, приютила в Храме. Конечно, это совсем не место для маленького ребенка, но у нее хотя бы есть кров и еда. У многих нет и малого, а девочка одета, накормлена и наверняка любима.
– Далила, было приятно засвидетельствовать тебе мое почтение, - поклонившись Жрице, я дал знать, что мой визит окончен.
– Пожалуй, и вправду, навещу Эру. Попроси присмотреться к предсказаниям, которые могли быть отнесены к ближайшему времени. Это может быть важно.
Растворившись во вспышке яркого пламени, я не увидел её прощального кивка. Дел в Храме у меня больше не было.
Глава 2.
Часть 2.
Тайные Летописи Эротикона.
Цитата.
Во все времена, рожденный из чистой, словно дыхание новорожденного мира Искры, первого неосознанного порыва Великой Пустоты, возжелавшей вдруг познать что-то отличное от своего нерушимого покоя, существовал Храм! Он был Чудом заключавшим в себе величие Жизни, способным черпать ее из небытия и наполнять, словно сосуд все, что соприкасалось с ним! Неприступной твердыней Храм возвышался на землях пяти избранных Миров, питая их животворной силой и призывая в свои стены тех, кому было предначертано отдать свою жизнь ему в услужение. Всегда это были только женщины, молодые и прекрасные, в груди каждой из которых пылал неугасимый огонь первой Искры! Они были столь же прекрасны, сколь и их Верховная Богиня Тень, первая из возлюбленных дочерей Великой Пустоты, вобравшая в себя большую часть материнской жажды желать и осязать желаемое. Имя ей было Шейд, она олицетворяла удовольствия плоти и тайные желания души. Шейд была темной богиней, но в ней не было зла, лишь эгоистичная потребность ребенка во внимание и ласке порождающая порой чудовищные поступки, но со временем и к ней пришла мудрость.
Часть вторая.
Под сводами Храма.
***
Дорог не ведая грядущих,
В истлевшей мгле поникших стен,
В своих очах на век потухших,
Зимой бескровно вскрытых вен
Бескрайни годы, чувства, силы, -
От блеклых красок жизни вящих, -
Забыты в час на дне могилы,
Иссохнут в миг святил палящих…
Я утоплю свои виденья
В слезах и муках черных судий.
Пусть будет мир сердцебиений
Таким как есть, таким как будет.
Более трех тысяч земных зим - я лишь сторонний наблюдатель. За это время почти миллион раз любовники Шезгарта* сходились на ночном небе в своем прекрасном танце, и более семи сотен оборотов совершила Эра вокруг Астрии, своего святила.
Но что все это по сравнению с количеством разноцветных стеклышек в витражном потолке церемониальной залы Храма…
Я знала здесь все закоулки, коридоры и была во всех комнатах, без исключения. Любимая дочь Храма, безнадежный ребенок и всеобщая заноза в причинном месте, - я была послушной с матушкой, но шалости еще никто не отменял.